Преступное содействие японским оккупантам оказали в разграблении российских богатств некоторые из белогвардейских генералов и офицеров, рассчитывавших с помощью Японии удержать в своих руках те или иные территории. Одни из них, руководствовались при этом сугубо корыстными устремлениями, другие — заведомо ошибочными политическими расчетами. Но все они, как показал ход событий, вольно или невольно причинили тяжкий ущерб национальным интересам России.
Одним из самых крупных покушений на национальную собственность нашей страны стало в годы японской оккупации похищение интервентами при содействии их сообщников-белогвардейцев значительной части государственного золотого запаса России — похищение, обстоятельства и следы которого до сих пор скрывались и замалчивались японской стороной.
2. КАК ПОПАЛО “ЦАРСКОЕ” ЗОЛОТО В ВОСТОЧНУЮ СИБИРЬ
Как же оказалось золото, принадлежавшее российской государственной казне, в тех районах нашей страны, которые были оккупированы японскими интервентами?
Сегодня ответ на этот вопрос дает ряд публикаций в российской прессе, авторы которых провели предварительно; обстоятельное расследование. Из публикации явствует, что в начале первой мировой войны Россия обладала, одним из самых крупных; в мире золотых запасов. Его размеры в 1915 году составляли 1337,9 тонны. Значительная часть этого золотого запаса хранилась в западных городах Российской империи, включая Варшаву, Киев, Ригу и Петроград. Неудачи царской армии на русско-германском фронте вызвали в правительственных кругах России опасения, как бы запасы золота, находившиеся в названных городах, не попали в руки противника. По этой причине в январе-феврале 1915 года началась эвакуация слитков золота и платины, а также золотых и серебряных монет в глубинные районы России, главным образом в Казань и Нижний Новгород.
В дни, наступившие после февральского и октябрьского революционных переворотов 1917 года, в России началась смута. Отдельные районы страны перестали подчиняться властям в Петрограде, что привело летом 1918 года к началу гражданской войны. В Поволжье отряд противников большевиков — белогвардейских офицеров под командованием полковника В. Каппеля — выступил с оружием в руках в защиту распущенного Учредительного собрания — против возглавлявшегося Лениным Советского правительства. Своей базой каппелевцы сделали город Самару, а затем 6 августа 1918 года стремительным броском ворвались в Казань, проникли в хранилища Государственного казначейства и овладели находившейся там значительной, если не большей частью золотого запаса России. В результате этого налета в руках каппелевцев согласно их собственным сведениям оказался золотой запас, нарицательная счетность которого достигала 657 миллионов золотых рублей. Кроме того, там же были захвачены крупные запасы платины, серебра и иных ценностей, а также 100 миллионов рублей кредитными билетами.
Называя себя сторонниками распущенного большевиками Учредительного собрания, Каппель и его подчиненные объявили о том, что все эти трофеи отдаются в распоряжение формировавшейся тогда в Самаре Народной армии Комитета членов Учредительного собрания. “Казанский клад” антибольшевистского правительства “учредиловцев” в Самаре, — пишет знаток данного вопроса доктор исторических наук, профессор В. Сироткин, — действительно был весьма внушительным:
золото в слитках, кружках и полосах, сотни ящиков и мешков с золотой и серебряной “царской монетой”, золотые драгоценные украшения и бриллианты, золотая церковная утварь, огромное количество иностранной валюты и царских “ценных бумаг” (облигации, векселя и Т. д. — позднее они составили целый… эшелон из 25 вагонов) — словом огромное богатство в 1 миллиард 300 миллионов “золотых рублей” (в ценах до 1914 года)”.
Стремительный рейд каппелевцев на Казань и захват ими почти половины золотого запаса России застал врасплох руководителей Советского правительства. По указанию В. Ленина в Поволжье срочно были направлены крупные силы Красной армии, включая отряды матросов, а также латышских и китайских стрелков с целью во что бы то ни стало отбить у Каппеля захваченное золото и выбить “учредиловцев” как из Казани, так и из Самары. Однако каппелевцы и другие сторонники восстановления распущенного Учредительного собрания успели опередить красноармейцев: на десятках барж они вывезли свою добычу вниз по Волге в Самару. Но затем, когда красные полки приблизились к Самаре, каппелевцам пришлось отступать за Урал. Перегрузив золото с барж в железнодорожный эшелон, они через Уфу и Челябинск переправили этот груз в Омск. Правда, 750 ящиков серебряной монеты из запаса “царского” золота на пути следования были переданы в виде “отступных” чехословатским легионерам, пытавшимся было блокировать транссибирскую магистраль.
В Омске, однако, в ноябре 1918 года эшелоном с “царским” золотом овладели нежданно для самих себя сторонники адмирала А. Колчака, возглавившего белогвардейский переворот, в результате которого каппелевцы потеряли самостоятельную роль и влились в колчаковские вооруженные силы, а Колчак был провозглашен “верховным правителем России”. Считая себя “русским патриотом” и “блюстителем порядка в стране”, Колчак взял “царское” золото под строгий контроль, вознамерившись поначалу сберечь его до того времени, когда его армия вступит в Москву и в Петроград и восстановит в России “законную власть”. Все, находившиеся в прибывшем из Самары эшелоне драгоценности, были поэтому оприходованы колчаковской администрацией. Их общий вес составил 30.589 пудов. Общая сумма золотых слитков и драгоценностей, поступивших после оприходования эшелона на баланс Омского отделения Государственного банка, а иначе говоря, в распоряжение колчаковской администрации составила 651.532.117 рублей.
Вскоре, однако, выяснилось, что удержать в неприкосновенности все полученное от каппелевцев золото Колчаку не удастся. Стремление упрочить свою власть в условиях разгоравшейся по всей стране гражданской войны и сформировать боеспособную армию заставляло Колчака черпать из находившегося в его распоряжении “царского” золотого запаса все большие и большие средства. Последующие подсчеты специалистов показали, что за время своего правления в Омске Колчак израсходовал из этого запаса едва ли не половину находившегося в его распоряжении российского государственного золота. Как свидетельствовали платежные ведомости и товарно-транспортные накладные, перевозки золота из Омска производились исключительно в адрес Владивостокского отделения Государственного банка России.
Что же касается направлений дальнейшего движения этих средств, то в 1919 году из Владивостока ушло за рубеж 9200 пудов золота, из которых 2672 пуда поступили в Японию, главным образом на военные заказы. В пересчете на килограммы получается, что в Японию адмирал Колчак переправил в тот период 43767,36 килограммов российского золота.
Летом 1919 года выявилась также зависимость армии “верховного правителя России” от других белогвардейских формирований, ведших борьбу с красными и левоэсеровскими партизанами на ряде участков транссибирской железной дороги — единственной коммуникации, связывавшей Омск с зарубежным миром. Особо заметную роль в контроле над транссибирской магистралью обрели в этот период действовавшие в Забайкалье отряды казачьего атамана Григория Семенова, которые весной 1918 года вторглись в Забайкалье из Маньчжурии (северо-восточного Китая). Но даром оказывать Колчаку услуги Семенов не пожелал. Зная о нахождении в Омске “царского” золотого запаса, он стал настойчиво добиваться выдачи ему части золота, ссылаясь на необходимость закупок оружия и боеприпасов для своих казачьих отрядов. Подбивали Семенова на такие домогательства к омскому правителю и японские советники, неотлучно находившиеся при атамане в те годы. И Колчаку пришлось “отстегнуть” семеновцам часть царских драгоценностей. В июне 1919 года казачий атаман получил от Омского правителя два вагона с золотыми слитками. Ориентировочно в золотых рублях их стоимость исчислялась в 43,5 миллионов рублей. Приблизительно в тот же период захватил Семенов запас Читинского государственного банка, определявшийся в сумму 5 миллионов золотых рублей.