Чаще всего сие происходит в так называемых экзистенциальных ситуациях — «У смерти на краю» (А. Пушкин) и иже с ними. Однако само по себе случается это всё же ну очень редко. Отчего профессия психотерапевта долго ещё (а может быть — вечно?) будет востребована современным обществом. И всё в силу существования другого важнейшего условия изменений — необходимого. Под которым в наиболее общем смысле следует понимать готовность человека к осуществлению желаемого (решению проблемы, достижению цели и т. п.). Та самая готовность, о существовании которой, в общем-то, достаточно хорошо осведомлены современные психотерапевты (иначе они не изобретали бы профессиональные поговорки типа: «Лошадь можно привести на водопой, но вот пить её ты не заставишь…»). И которую они дружно игнорируют, тратя в результате на излечение неготового клиента безумное (ненужное!!) количество времени. А при всём при том они ещё и искренне удивляются скорости исцелений в Восточной версии НЛП и зкзистенциональном нейропрограммировании, которую демонстрируют не только я, но абсолютно все, кто всерьёз применяют эти методы.
А всё здесь не просто, а очень просто. Мы не работаем с неготовыми изменяться клиентами. Точнее, в обязательном порядке создаем у них пресловутое необходимое условие: готовность к изменениям. За счёт системы аналогичных нижеописанным психотехнологий, обязательно включающих:
— признание проблемы
— формулирование цели
— анализ сопротивления
— увеличение мотивации и
— создание собственно готовности к достижению цели.
1.1. Принятие проблемы
Существуют два вида проблем: надуманные и решаемые.
В принципе, на осознанное принятие клиентом проблемного состояния или ситуации как на одно из важнейших условий эффективной психотерапии, обращал внимание ещё 3. Фрейд. Который ввёл в обиход психоанализа принцип конфронтации с проблемой, реализуемой в данном направлении психотерапевтической науки порой весьма жёсткими способами.
Однако собственно психологические причины, по которым клиента изменения необходимо действительно конфронтировать с проблемой, были раскрыты в так называемой теории пассивности школы Шиффов (По: [24]). Согласно которой любой человек, на поверхностном уровне якобы желающий что-то изменить, а на глубинном — внутреннем — на самом деле — отнюдь к этому не стремящийся (а, наоборот, избегающий всего, что может помочь), демонстрирует один из четырёх видов поведения
— ничегонеделание
— сверхадаптацию
— ажитацию (возбуждение)
— насилие и
— беспомощность.
Я отделил беспомощность от насилия, хотя в школе Шиффов они рассматриваются через «или»…
В случае ничегонеделания вся энергия направляется на торможение ответной на некий вопрос, просьбу или предложение реакции. В основе — детские проблемы, нежелание взрослеть. А как следствие — полный отказ от взаимодействия (как будто ты говоришь со стеной или с чучелом). Единственным выходом здесь является элементарная твердость: «Я буду продолжать, пока ты либо не ответишь мне, либо открыто откажешься отвечать».
При сверхадаптации (ну очень трудно диагностируемой и, кстати, весьма одобряемой и поощряемой обществом) человек старается не достичь собственных целей тем, что весьма энергично достигает цели окружения («От меня другие ждут не этого, а того!»). Но, живя для других, он делает всё, чтобы не жить для себя, отчего все желания измениться к лучшему просто тонут в хаосе ложных целей…
Ажитация (возбуждение) предстаёт перед нами повторяющейся (и затягивающей) нецелесообразной деятельностью или активностью. Когда вместо того, чтобы делать нечто полезное, люди просто делают что-то не слишком целесообразное, в общем-то, нравящееся им или их устраивающее. Так что, глядя на возбуждение толпы болельщиков на стадионах или поклонников неких «звёзд» в концертных залах (а также созерцая истовые увлечённости бог весть чем малополезным и отвлекающим от жизни), я иногда думаю, что именно этот способ проявления пассивности наиболее принят человечеством…
24.
Стюарт Я., Джоннс В. «Современный транзактный анализ», СПб.: Социально-психологический центр, 1996.