Глава вторая
Бежав из Рима, Катилина[23] отправился в Этрурию, в расположенный на холме древний город Фьезоле, где его вместе с другими заговорщиками радушно приняли горожане, недовольные существующими порядками. Он провозгласил себя консулом этой старой этрусской цитадели и облачился в соответствующее одеяние. Против него и граждан Фьезоле из Рима были посланы войска. Поход на Фьезоле возглавлял благородный римский воин по имени Фьорино; впрочем, городские укрепления оказались настолько мощными, что преодолеть их не представлялось возможным. Поняв это, Фьорино разбил лагерь у брода через Арно, в том месте, где сейчас и находится Флоренция и куда жители Фьезоле каждую неделю приходили на рынок. Однажды ночью горожане устроили вылазку в лагерь противника, и Фьорино был убит.
Цезарь прибыл с подкреплением и начал строить свой город. Фьезоле взяли штурмом и разрушили. Катилина и его сторонники бежали на Пистойские холмы, где и пали жертвой преследовавших их легионеров в великом сражении при Пистории.
Эта история основания города, изложенная авторами древних хроник, представляет собой странное смешение мифов и реальных событий. Цезарь никогда не вел боевых действий в Тоскане, однако Катилина действительно побывал во Фьезоле, и при Пистории действительно произошла знаменитая битва, в которой он и погиб. Герой Фьорино, по имени которого якобы названа Флоренция — это вымышленный персонаж, сотворенный по образу Ромула, однако на Арно, вблизи Понте Веккьо, там, где река наиболее узкая, действительно существовали этрусские укрепления и рынок, а Цезарь, в определенном смысле, действительно был основателем Флоренции, потому что здесь, на месте древнего италийского города, в соответствии с изданными им аграрными законами, слали селиться его ветераны. Даже даты указаны довольно точно: битва при Пистории, состоялась в 62 году до нашей эры, и это совпадает по времени с легендарным основанием города, а аграрные законы были приняты в 59 году.
В римской Флоренции имелись бани, храмы, форум (на месте которого сейчас находится площадь Республики), Капитолий, или великий храм Юпитера, с ведущей к нему мраморной лестницей, акведук и театр; все эти сооружения исчезли без следа, но о них напоминают названия некоторых улиц: Виа делле Терме, или улица Бань, Виа дель Кампидольо, или улица Капитолия. За городскими стенами находился амфитеатр, в котором могли разместиться пятнадцать тысяч зрителей; его очертания еще можно увидеть в изгибах улиц Виа Торта, Виа деи Бентакорди и площади Перруцци, описывающих полукрут возле церкви Санта Кроче. Задняя стена Палаццо Веккьо возведена на месте театра, а Баптистерий — на месте претория, то есть резиденции римского наместника. В Баптистерии, в крипте Сан Миньято (первого христианского мученика в здешних местах; его обезглавили на арене, и он, держа в руках свою голову, перешел через реку и поднялся на холм, где сейчас находится церковь), стоят римские колонны с узорчатыми капителями — такие колонны первыми начали сооружать именно римские зодчие. Традиции Рима, во всяком случае, для тех, кто с ними знаком, во Флоренции почти осязаемы; точно l'a к же те, кто разбирается в планах римских колоний, видят в старых городских улицах очертания лагеря, или castrum.
В Средние века Флоренцию было принято считать «дочерью», а Рим — «матерью». Средневековые флорентийцы, гордясь традициями, считали себя потомками древнеримской знати. Например, семейство Уберти утверждало, что его родоначальником был якобы сын Каталины, прощенный Цезарем и усыновленный им под именем Уберто Чезаре. Во времена Данте считалось, что Флоренцию населяют два народа: знать, или Черные, происходящие от солдат римской армии, и простолюдины, или Белые, потомки уроженцев Фьезоле. Постоянные распри, кипевшие в городе, обычно объясняли тем, что они не могли ужиться друг с другом. Есть и еще одна история: о том, как Флоренция, разрушенная Тотилой[24], была заново отстроена Карлом Великим, который восстановил город «come era», с его античной формой правления — римскими законами, консулами и сенаторами.
В этих легендах и генеалогических фантазиях есть зерна правды. Внешней строгостью и сдержанностью Флоренция обязана суровости Рима — первопроходца, раздвинувшего свои границы до диких гор, до бурной реки. Это ощущение форпоста, военного лагеря, разбитого среди гор Фьезоле, еще живет в улицах, окружающих Дуомо — Виа Риказоли, Виа деи Серви, — ведущих в сторону гор и прямых, как улицы в незатейливых старых городках американского Дикого Запада.
23
Луций Сергий
24