– Понюхай и ты, ну понюхай!
Кантор, несмотря на сильный цветочный запах, почувствовал, что от хозяина попахивает вином.
– Ну что ты на меня так уставился? Выпил я немного на радостях… Поздравь меня… Ведь я стал отцом… Понимаешь?… Кстати, ты тоже…
По лицу хозяина разлилась радостная улыбка.
Действительно, в ту же ночь Лохмушка произвела на свет шесть щенков.
Чупати повел Кантора к конуре Лохмушки, которая лежала довольная и любовно облизывала своих щенят. Кантор застыл перед конурой и часто-часто заморгал.
– Ну что?
Кантор сунул свой нос в щель между ячейками сетки и коснулся спины Лохмушки, которая, не двигаясь с места, подняла голову и тихо тявкнула. Кантор обрадовался и громко залаял. В приливе радости он обежал двор, вертя хвостом, затем снова подбежал к Лохмушке.
– Тихо, тихо, – предупредил Чупати Кантора. – А то всех взбудоражишь.
Но на этот раз слова хозяина не подействовали на Кантора.
– Ну ладно, оставлю тебя здесь, – проговорил старшина, которому пора было идти в родильный дом, и ушел.
Кантору было уже четыре года. Эти щенята были плодом его первой любви. Лохмушка, видимо тронутая внимательностью Кантора, приблизила свою голову к голове пса и лизнула его в нос…
Когда Чупати вернулся из родильного дома, то нашел Кантора перед кормушкой Лохмушки. Пес пытался открыть дверцу конуры.
– Сейчас нельзя, понимаешь, нельзя, – ласково объяснил ему хозяин. – Вот откроются у них глаза, тогда я тебя пущу к ним поиграть, а сейчас еще рано… Пошли…
На прошлой неделе Чупати вместе с Кантором ездил в Будапешт, куда старшина отвозил свои материалы о работе со служебной собакой. В столице оп пытался разыскать старого хозяина Кантора Ковача, по ему сказали, что Ковач назначен начальником курсов по подготовке служебных собак. По секрету старшина узнал, что летом планируется выставка служебных собак, где, видимо, будет и его питомец.
На курсах Чупати дали трех молодых собачек – Кеди, Неро и Бобо.
Вернувшись на службу, Чупати добился расширения учебной площадки для тренировки собак. В роли старших «педагогов» выступали Кантор и Султан, который за последнее время стал заметно серьезнее и во всем следовал примеру Кантора.
Постепенно отцовская радость Кантора улеглась, перешла в спокойное чувство удовлетворения. А когда щенкам исполнилось двенадцать дней, Чупати пустил Кантора к ним. Пес был очень предупредителен и по-отцовски нежен со своим потомством.
Теперь, когда число подопечных собак увеличилось до пяти, у Чупати почти совсем не оставалось свободного времени. К тому же не проходило почти ни одного дня, чтобы старшину вместе с Кантором не вызывали на какое-нибудь задание.
Однажды (было это в конце лета) Чупати вызвали на заставу, где нужно было разгадать одну загадку: на контрольно-следовой полосе был обнаружен собачий след.
Прибыв на место нарушения границы, старшина определил, что след действительно собачий и идет он с запада на восток.
Высказав свое мнение, Чупати вернулся домой, но в три часа дня его снова вызвали на заставу. Там он узнал, что в двадцати километрах от того места, которое он обследовал утром, через границу перешли еще две собаки.
«Почти в одно и то же время через границу перебежали три собаки? Сразу три не могли заблудиться. Такого еще не было ни разу. Перебегали олени, коровы, а тут – собаки, да еще сразу три. Что-то тут неладно», – решил Чупати.
О столь необычном случае доложили по телефону в Будапешт. На следующее утро в полиции появился старшина Ковач со своим Люксом.
– Ну, что тут у тебя стряслось, Чупати? – Ковач, как старого друга, похлопал старшину по плечу.
После обмена приветствиями Ковач выглянул в коридор и позвал Люкса.
– Узнаешь? – спросил он Чупати.
– Как не узнать, это же Люкс, – засмеялся Чупати.
Люкс важно вошел в комнату. Ковач начал расспрашивать старшину о Канторе. За эти годы он слышал о нем столько хорошего, но ни разу не видел его. При имени «Кантор» Люкс поднял голову и посмотрел на своего хозяина.
– Что, вспомнил и ты, да? – заулыбался Ковач, глядя на Люкса.
– Тогда пошли, – предложил Чупати.
Вышли во двор.
– А ну-ка, покажись гостям! – сказал старшина, выпуская Кантора. – Люкс! – крикнул Чупати. – Иди сюда!
Кантор увидел Люкса и Ковача.
– Кантор, – тихо позвал Ковач.
– Иди же, иди, – ласково проговорил Чупати псу, и тот радостно побежал к своему старому хозяину, встал на задние лапы и, упершись передними ему в грудь, лизнул его в щеку. И только после этого побежал к Люксу.
Кантор провел Люкса по всему двору, показал своих щенят, потом обе собаки побежали на площадку.
Ковач с завистью следил за каждым движением Кантора.
– Великолепный пес, – сказал он, помолчав. – Другого такого нет. Должен тебе признаться, что я с большой неохотой отдавал его тебе, но сейчас рад, что сделал это, и горжусь им. А мне, к сожалению, придется навсегда расстаться с Люксом, – пожаловался Ковач. – Сейчас большой спрос на служебных собак, меня упрекают в том, что я держу при себе Люкса, когда он нужнее в другом месте… Пусть уж он останется здесь, недалеко от тебя…
– Раз так, пусть остается, – согласился Чупати. – Начальник заставы – молодой хороший человек…
Мирную беседу друзей прервал шофер, сказав, что им пора ехать на границу. Чупати и Ковач сели в машину, усадив рядом Люкса и Кантора.
По дороге Чупати рассказал Ковачу суть дела.
– Сделаем гипсовые отпечатки следа и установим точно, кто же перешел границу, – предложил Ковач, выслушав объяснение друга.
На следовой полосе Ковач залил жидким гипсом несколько следов, а когда гипс затвердел, завернул слепки в платок. Точно такие же слепки сняли и с другого участка границы. После внимательного изучения слепков Чупати и Ковач пришли к заключению, что след собачий, причем собаки одной и той же породы.
– Что это такое? Возможны различные варианты: собаки могли просто заблудиться, они могли гнаться за какой-нибудь дичью или нести кому-нибудь письмо… Наши противники хорошо знают, что служебные собаки у нас обучены идти только по следу человека. Как бы там ни было, а случай любопытный, – заключил Ковач.
Начальник заставы пригласил Ковача и Чупати пообедать у него. Во время обеда зазвонил телефон: вызывали Чупати. В горах подорвалась автомашина, на которой перевозят продовольствие.
На месте происшествия лежала опрокинутая набок полуобгоревшая машина. Было похоже, что машина наехала на мину. Шатори даже допускал, что в нее была брошена граната. Водитель погиб.
Чупати пустил Кантора обследовать местность. Вскоре из кустов раздался лай пса, который подзывал к себе хозяина.
Когда Чупати и Ковач подошли к Кантору, то увидели, что он стоит возле груды полуобгоревшего мяса, костей и шерсти.
– А ведь это собака! – воскликнул Чупати. – По-видимому, одна из нарушительниц границы…
– Вполне может быть, – поддержал его Ковач. – На спину собаке привязывают заряд взрывчатого вещества и приучают ее бросаться под движущийся транспорт. Такие случаи известны давно. Нужно немедленно сообщить по радио, чтобы перестреляли бродячих собак: ведь две собаки с взрывчатым веществом все еще где-то бродят.
– Нужно попытаться выследить их с помощью наших собак, – предложил Чупати.
Ковач остался на заставе еще на два дня. Люкс взял след одной из «бродячих» собак, но, когда след дошел до болота, потерял его.
Спал Люкс рядом с Кантором, а когда проснулся на третье утро, то почувствовал, что хозяин его уехал. Он вылез из конуры, быстро обежал двор и громко и жалобно заскулил.
– Замолчи! – кликнул на собаку радист, высунувшись из окна.
Почувствовав неладное, Люкс помчался к воротам, но они были заперты.
Тогда Люкс разбежался и прыгнул на стену, стараясь ухватиться передними лапами за гребень стены. Однако это ему не удалось, так как по гребню стены была протянута колючая проволока.
– Напрасно прыгаешь, все равно не перепрыгнешь, – злорадно произнес часовой, глядя на тщетные усилия Люкса, и засмеялся.