— Кардинал Руффо, сэр, офицер адмирала Ушакова…
— Какой офицер?! — «Опять Ушаков опередил меня». Нельсон в гневе схватил трость и ударил ею по спинке кресла.
— Капитан-лейтенант Белли, сэр. Русские штурмовали крепость пять дней тому назад. — Фут все больше недоумевал.
Тем временем раздражение Нельсона усиливалось. Ушаков перехватил у него Ионические острова и теперь распоряжается здесь, в Неаполе. Под самым носом британской эскадры.
— Кто этот офицер? Англичанин?
— Да, сэр, на русской службе.
Капитан Фут, стараясь уменьшить ярость своего адмирала, пытался растолковать Нельсону, что русские матросы прошли маршем все Апеннины от Бриндизи до Неаполя за две недели. Договор о капитуляции составлял кардинал Руффо. Он тоже не хотел выпускать из Неаполя французов и мятежников. Но без помощи русских кардинал не овладел бы провинциями и не вошел бы в Неаполь, а русские требовали у него отпустить пленных.
— Я ненавижу русских. — Нельсон возбужденно метался по каюте, пустой рукав выскочил из перевязи, но он не замечал этого. — Вы подписали договор? — набросился он на Фута.
— Моя подпись стоит под капитуляцией, сэр…
— К черту все договоры! Они недействительны, потому что заключены до прихода сюда эскадры его величества. — Нельсон постепенно остывал. — Всех преступников будет судить военный суд. Надеюсь, вы не упустили этого мерзавца, адмирала Карачиолло?
— Нет, сэр, он находится на транспорте, под арестом.
— Не сомневаюсь, британский суд воздаст ему должное за преступления против короля, а впрочем, — злая усмешка перекосила припухлые губы Нельсона, — на рее он не будет скучать в одиночестве.
— Сэр, — необычайно бледное лицо Фута напряглось до предела, — в таком случае я вынужден подать в отставку.
— Капитан Фут, считайте, что она принята, вы свободны. — Нельсон надменно кивнул на дверь.
Вечером с эскадры Нельсона высадились три тысячи англичан. Они спешили сделаться хозяевами положения в уже поверженном Неаполе. Нельсон пытался натянуть на себя лавровый венок победителя. По его приказанию отменили все статьи договора о капитуляции, которая гарантировала жизнь всем сдавшимся в плен. Три дня спустя военный суд приговорил командующего флотом республиканцев Франческо Карачиолло к пожизненному заключению. Нельсон отменил приговор.
— Адмиралу-бунтовщику место на рее, — Нельсон размашисто, наискосок перечеркнул приговор. — Приговор привести в исполнение сегодня. Он, кажется, раньше командовал «Минервой»? — спросил Нельсон у капитан-командора. — Вот и прекрасно, поставьте этот фрегат напротив «Фудроянта». Я хочу видеть последние минуты жизни этого негодяя, поднявшего руку на королевскую династию.
Капитан-командор знал, что Нельсон многое не договаривает. Вчера Эмма Гамильтон настоятельно уговаривала Горацио, чтобы не отнимал у нее возможности любоваться таким редким зрелищем, как казнь старого адмирала.
— Всем этим мятежникам необходим нравственный пример.
Полностью освободив руки грязной толпе монархистов, Нельсон развязал в Неаполе кровавую бойню. Королевские судилища соперничали с военными судами в неистовой жестокости приговоров. Пытки и казни не прекращались даже ночами.
В этом бушующем море насилия и безумства одни русские оставались верными своему слову и чести.
В квартале, где разместился русский отряд, негде было яблоку упасть. Все дворы были забиты мужчинами и женщинами, спасавшимися от разъяренных роялистов и английских штыков.
Только что во двор протиснулся в одном нижнем белье перепуганный итальянец с женой и ребенком. Видимо, они пытались скрыться от погони. Часовой, матрос Болотов, благодушно отвел ружье в сторону.
Так и есть, в конце переулка замелькали факелы, послышался топот и крики приближающейся толпы. Болотов засвистел в дудку, решительно выставил ружье. Из домика выбегали матросы и солдаты с примк-нутыми штыками.
Три дня тому назад мичман Никифоров с группой матросов вырвали из подземелья композитора Чимаро-зе, сочинителя гимна республики. Его уже были готовы растерзать маньяки кардинала. Спасло композитора знание русского языка. В свое время он провел три года в Петербурге и сохранил светлые воспоминания о русских людях. Прибежавшая к Никифорову жена Чимарозе в слезах на коленях умоляла, коверкая русские слова, спасти ее мужа от расправы.
Дважды у ворот собиралась толпа клерикалов и требовала выдать им Чимарозе. Сегодня во главе толпы стоял подвыпивший лейтенант с эскадры Нельсона. Несмотря на увещевания, толпа не расходилась. Никифоров укоризненно показал лейтенанту на эполеты, но тот и не подумал убрать шпагу.