Сохранился ряд грамот XIV―XV вв., которыми господари (так называли молдавских князей), будучи заинтересованными в развитии торговли, предоставляли льготы украинским купцам.
В особенно привилегированном положении находились львовские торговые люди, которые в главном молдавском городе Сучаве содержали даже собственный заезд. Вероятно, молдавские властелины придавали исключительное значение торговым отношениям с богатыми галицкими городами. Из молдавских грамот ученые узнали о новом торговом пути из Львова к итальянским городам Причерноморья. Он пролегал через Галич, Коломыю, Снятин, Черновцы и Серет до Сучавы. Далее дорога направлялась к морю, в Белгород, откуда купцы плыли на кораблях до Кафы и Таны. Как видим, в данном случае изучение нумизматических памятников оказало добрую услугу историку средневековой экономики.
При изучении расположения находок галицких монет на карте обнаружилась ошибочность мнения, будто в средневековье купцы обычно проделывали от начала и до конца весь путь, которым шли их товары. Это мнение и теперь разделяют многие зарубежные исследователи, поэтому мы позволим себе остановиться на нем.
В доказательство подобной теории обычно приводят известные факты дальних переходов венецианских купцов на рынки Северного моря. Ведь купец, полагают некоторые ученые, просто не мог доверить свои товары посреднику из-за неразвитости форм кредита в XIV―XV вв. Однако на примере Львова читатель убедился, что на галицкой земле существовали развитые кредитные отношения. Аналогичное явление было известно также в Италии, Франции, Польше, Германии и других европейских странах того времени. Даже в начале XV в. — тогда, когда почти прервались отношения между Польшой (в состав которой входил Львов) и Тевтонским орденом: приближалась Грюнвальдская битва 1410 г., — кредитные операции между львовскими и прусскими купцами продолжались, как и прежде. Следовательно, предположение о невозможности перепоручения товаров посредникам отпадает. С другой стороны, ограничения торговых сделок купцов на рынках чужих для них стран, число которых увеличивалось с каждым годом, делали нецелесообразными дальние торговые поездки. Иное дело — море, путь венецианцев, на котором нет таможен.
Однако изложенные выше рассуждения во многом базировались только на логике, поскольку недоставало свидетельств источников. Вот здесь и пригодилась карта находок галицких монет на юго-восток от Львова. Она свидетельствует о том, что уже в XIV―XV вв. торговля носила, так сказать, эстафетный характер. Галицкие монеты находили не далее Молдавии. Наталкиваясь на южных дорогах (хотя и в меньшей мере, чем на западных) на всяческие ограничения, прежде всего таможни и дорожное принуждение, галицкие купцы предпочитали сбывать свои товары на промежуточных торгах, то есть в Сучаве и Белгороде. Точно так же итальянские купцы из Кафы и Судака не ездили далее молдавских городов. В Крыму ни разу не были найдены галицкие монеты, а в Галицкой земле — крымские, что убедительно свидетельствует о посредническом характере галицко-крымской торговли.
Безусловно, роль Сучавы и других молдавских городов не ограничивалась посредничеством в галицко-крымской торговле. Из письменных источников известно, что торговля между Молдавией и Галицкой землей со временем, где-то в середине XV в., начинает преобладать над галицко-крымской. Особенно больших размеров достигает торговля скотом, воском, кожей.
В XIV―XV вв. Львов был в свою очередь одним из главных посреднических рынков в торговле между Востоком и Западом. Здесь заключались крупные торговые соглашения. Из Львова в Краков, Познань, Вроцлав, Торунь и другие города Средней Европы гнали большие партии скота, везли меха, хлеб, мед, воск, древесину, ремесленные изделия, а также восточные товары: бархат, драгоценности, вино, перец, шафран и т. д. Из городов Западной Европы во Львов поступали сукна, одежда, оружие и другие металлические изделия.
Львовские купцы редко ездили на Запад, однако чаще, чем о том говорят письменные источники. А узнали мы об этом благодаря находкам галицких монет в Польше. Начиная со времени вступления на престол короля Владислава Ягайла (1386 г.) Галицкая земля теряет остатки прежней автономии. Польские монеты проникают на ранее недосягаемый для них галицкий рынок. Но одновременно происходит и обратный процесс — галицкие монеты вливаются в денежное обращение Польши. В ряде случаев они заносились туда галицкими купцами, бывало, что и польскими. Главное же, что эти находки отмечают пути галицких товаров в Польше.