– Я видел, как он вышел на улицу, – сказал Дуглас уже на лестничной клетке. – Все записали? Признался сержант, что убил Розу?
Я смахнула слезы.
– Это оказалось не то, что я думала, – пробормотала я и потащилась вверх по лестнице.
Дуглас шел сразу за мной.
– О чем ты?
Ах, Роза, зачем тебе было непременно брать все на себя? Но именно так она всегда поступала, несла нашу семью на спине. Для этого даже есть особое японское слово: онбу – короткое, ласковое и сильное. Мама рассказывала нам, что так же делала на рисовых полях ее мать, наша бабушка, которую я никогда не знала. Укладывала маленькую маму себе на спину под кимоно и приматывала особым, длинным-предлинным поясом. С ребенком, надежно примотанным к голой спине, бабушка всегда знала, ровно ли дышит ее дочь и все ли в порядке.
Когда мы пришли, Скип сидел, отвалившись на спинку стула.
– Ну что? – спросил его Дуглас.
Репортер улыбнулся. У него был вид пса, стащившего с хозяйского обеденного стола стейк на косточке.
– Он почти что признал, что шантажировал Розу Ито. И если другие девушки подтвердят, что они жертвы шантажа, у нас будет статья.
– А как же убийство… – начал Дуглас.
Скип покачал головой.
– Нет. Как ни верти, в этом не было смысла. Глупо толкать под поезд источник дохода.
С этим мне пришлось согласиться.
– Да, все за то, что она сама себя погубила.
Вымолвить такое вслух было больно.
– Она сделала это ради нас.
Глава 27
Репортер времени не терял. На той же неделе на первой полосе “Чикаго дейли трибьюн” вышла статья под заголовком “Раскрыт преступный план полицейского шантажа”, подписанная Скипом Купером. Три оставшиеся неназванными особы женского пола и одна средних лет домохозяйка дали показания, в которых указали на сержанта Грейвса. Имя Розы не упоминалось в статье: поскольку ее не было в живых, ссылаться на нее было недопустимо. Я позвонила Скипу сказать, как я ему благодарна.
– Статья бы не удалась, если б я не смог поговорить с секретаршей из приемной врача и с другими девушками, – сказал он.
За это мне следовало поблагодарить Нэнси Ковальски. Это она убедила секретаршу доктора Макграта довериться Скипу. Та, в свой черед, предоставила ему сведения о тех, кого Грейвс шантажировал, угрожая им тюрьмой за участие в незаконной операции.
– Окружной прокурор намерен предъявить Грейвсу обвинение во мздоимстве, – продолжил Скип. – Как и ряду других полицейских этого участка.
Меня ничуть не удивило, что одним из них оказался Трионфо.
Мы попрощались. Я боялась опоздать на утреннюю встречу в Агентстве по переселенцам.
Там, когда я туда явилась, по всему коридору тянулась все та же длинная очередь. В Чикаго прибывало все больше японских американцев; говорили, их число доходило до нескольких тысяч. Как агентство всех разместит? Куда? Между нисеями и местными профсоюзами уже возникали конфликты. Вопрос стоял так: неужели мы приехали в Чикаго затем, чтобы стать разнорабочими на низкой оплате и отнять у американцев рабочие места? Хотя, впрочем, большинство из нас так же родились в Америке, как они.
Я не встала в хвост очереди, а просунула голову в дверной проем и помахала Харриет, которая раздавала листочки со списком вакансий. Она жестом пригласила меня, и теперь, в отличие от первого раза, я не чувствовала неловкости, войдя в приемную без очереди. Мне была назначена встреча.
Харриет представила меня хакудзинке примерно возраста моeй мамы, с кудрями цвета медных монеток. Клетчатый костюм подчеркивал формы ее мощного тела.
– Это миссис Саппенфилд. Она представляет Национальную программу образования японско-американских переселенцев.
– Ну, здравствуйте. – Миссис Саппенфилд тепло пожала мне руку. И рот у нее был не накрашен, и лицо совсем без косметики, такое открытое, что мне сразу стало слегка полегче. Как будто она знала, что ей не нужно стараться произвести на меня впечатление. – Вы можете называть меня Линдой.
Я, конечно, ничего такого не собиралась, а она стала раскладывать передо мной брошюры, призывающие принять участие в тех или иных программах подготовки медсестер. У меня сердце забилось. Оказалось, довольно много больниц принимают нисеек на подготовку и что при посредстве такой организации, как Служба медсестер США, меня могут освободить от платы за обучение.
Миссис Саппенфилд дала мне заполнить анкету.
– Как я поняла, вы обучались на медсестру в больнице лагеря Манзанар. – Я кивнула. – Мы уже рассылали таких, как вы, выпускниц, в школы по всей стране.
Тепло разлилось у меня в груди. Так, наверное, дает знать о себе надежда?