11 и даже вознесся на Вождя воинства сего, и отнята была у Него ежедневная жертва, и поругано было место святыни Его.
«Вождь воинства небесного» — это Бог Израилев.
Антиох IV Эпифан осквернил и превратил в языческое капище иерусалимский Храм и прекратил в этом храме жертвоприношения и богослужения Богу Израилеву.
12 И воинство предано вместе с ежедневною жертвою за нечестие, и он, повергая истину на землю, действовал и успевал.
Под воинством здесь понимаются иудейские войска.
От тех злодейских и богоборческих делах, о делах превозношения надо всем — даже над богами и Богом Израилевым, которые должен совершить Антиох IV Эпифан, мы достаточно сказали, когда разбирали пророчество Даниила о борьбе царя Северного с царем Южным, а также пророчество о семидесяти седминах, и поэтому здесь не будем повторяться.
13 И услышал я одного святого говорящего, и сказал этот святой кому-то, вопрошавшему: `на сколько времени простирается это видение о ежедневной жертве и об опустошительном нечестии, когда святыня и воинство будут попираемы?
14 И сказал мне: на две тысячи триста вечеров и утр; и тогда святилище очистится.
Как мы уже выяснили в другом месте под «двумя тысячами тремястами вечерами и утрами» следует понимать 1 150 суток, в которых 1 150 вечеров и 1 150 утр (а всего, следовательно, в 1 150 сутках 2 300 вечеров и утр).
Исторически иерусалимский Храм находился в оскверненном состоянии с 15 Кислева 167 г. до н.э. по 25 Кислева 164 г. до н.э. Приближенно принимая лунно-солнечный год за солнечный и Кислев за декабрь, можно сказать, что «мерзость запустения» пребывала в Храме с 15 декабря 167 г. до н.э. по 25 декабря 164 г. до н.э.; считая, что в солнечном году 365 дней, получаем: «мерзость запустения» исторически пребывала в Храме примерно 1 105 суток, что значительно меньше предреченных 1 150 суток. Возможно, разница может быть объяснена расхождением древнего иудейского лунно-солнечного календаря с солнечным григорианским, но все равно эта разница достаточно велика, чтобы такое объяснение было вероятно в большой степени.
15 И было: когда я, Даниил, увидел это видение и искал значения его, вот, стал предо мною как облик мужа.
16 И услышал я от средины Улая голос человеческий, который воззвал и сказал: Гавриил! объясни ему это видение!
Улай — это река (см. Дан.8:2).
17 И он подошел к тому месту, где я стоял, и когда он пришел, я ужаснулся и пал на лице мое; и сказал он мне: знай, сын человеческий, что видение относится к концу времени!
Отметим, что к Даниилу ангел обращается словами «сын человеческий»; они означают ничто иное, как попросту «человек» — ведь сын человека есть человек. Обращение и выражение «сын человеческий» не несёт какого-то глубокого и таинственного смысла; оно означает то же, что означает простое обращение и выражение «человек». Когда вместо «человек» говорят «сын человеческий», то слова «сын человеческий» вкладывается тот же смысл, что и в слово «человек»; говорить так или иначе — это просто предмет личных предпочтений.
Как сказано, «видение относится к концу времени», то есть ко времени конца мира. И в самом деле: видение заканчивается пророчеством о приходе Антиоха IV Эпифана, который перед концом восстанет на Бога и Его народ и попытается уничтожить иудаизм и иудеев, а также пророчеством о том, что Антиох чудесным образом будет повержен Самим Богом перед концом мира или вместе с наступлением конца мира.
18 И когда он говорил со мною, я без чувств лежал лицем моим на земле; но он прикоснулся ко мне и поставил меня на место мое,
19 и сказал: вот, я открываю тебе, что будет в последние дни гнева; ибо это относится к концу определенного времени.
Обратите внимание, что полное исполнение пророчества опять относится к «последним временам» перед концом мира: речь идет о «последних днях гнева» и «конце определённого времени», а выше, в предыдущем стихе, прямо сказано, что «видение относится к концу времени».
20 Овен, которого ты видел с двумя рогами, это цари Мидийский и Персидский.
Зачастую Персидское царство (державу Ахменидов) представляют как преемника Мидийского царства и при этом же нередко Персидское царство и Мидийское царство рассматривают как единое целое. В пользу этого имеется тот довод, что мидяне и персы суть родственные друг другу народы, близкие по языку, религии и обычаям. Имеется и ещё один довод: персидский царь Кир II Великий, завоевавший Мидию и Вавилонию (Нововавилонское царство), принадлежал к мидийскому царскому роду. И здесь Мидийско-Персидское царство представлено в виде единого овна; рога же этого овна суть собирательные образы мидийских и персидских царей.