Я считаю Юстин самой лучшей женой на самом деле, не потому что так принято, а потому что и мне самому так нравится, хотя не сказать, что никого не было у меня. Но это еще не сейчас, когда-нибудь я расскажу тебе чуть больше, мой сыночек. Мы заложники нашей памяти, наших привычек. Тебе всегда будет нравиться та еда, которую готовили я или мама, потому что ты на ней вырос, но также у тебя есть и свои пожелания и свои представления о вкусном. Ты можешь всю жизнь мечтать о чем-то недосягаемом, и, возможно, даже мысль об этой недосягаемости стала бы блаженством, а, когда ты это попробуешь, то разочаруешься. Почему я стал тебе это писать? Я считаю, что чем дольше ты не пробуешь разное, чем дольше ты ограничиваешь себя, тем сильнее рвение попробовать всё. Как голодным прийти в бесконечный ресторан с неограниченным запасом палио или вовсе без палио, чтобы даже мысль о стоимости тебя не ограничивала. Чтобы человек бы довольным, счастливым, ему нужно пробовать быть разным. Тогда он точно узнает, что он хочет и кто есть на самом деле.
Если всегда двигаться по одному маршруту, то и не узнаешь, что соседний ловел была красивее, там были другие запахи и другие люди, которые также двигаются по своему маршруту, а ты как будто смог заглянуть в их жизнь и посмотреть, что там. Вдруг тебе понравится, и ты будешь идти по другой линии, потом ты захочешь посмотреть еще. Конечно, есть и такие люди, кто не хочет сам менять свои ловелы, он мог этого всегда бояться или попробовать всё слишком рано, не успев разложить по полочкам свои ценности и желания.
Вот и твоя мама, Юстин. Отойдем от того, что она мама, жена, она же прекрасная спортсменка. Она не познала любви своих родителей, но она появилась в этой жизни с заложенными данными, она всегда была лидером. Я не всегда был лидером и в семье это право за ней, а мне комфортно и так, потому что я не отягощен постоянным горящим маячком, что мое слово – самое твердое. Со временем ко мне как к мужу и мужчине Юстин стала терять интерес, потому что ее стремление быть лидером либо бы привело к нашему расставанию, но даже мысли об этом в Бастионе караются, либо для большего сочетания биев в семье, мне нужно было заполнить то, что оставалось после твоей мамы. Она хотела есть конкретное блюдо, и его оказалось у нее в достатке, она насытилась, и мне можно было менять свое поведение, но я не могу и не хочу так подстраиваться под желания другого человека.
Там, где мне было комфортно, я стал таким. Дальше – это уже перелом человека. Если бы я также был лидером, то, возможно, мысли о комфортной семье, где не нужно подавать команды, воевать постоянно за свои идеи, были бы для Юстин такой недостижимой ленточкой, которая бы всегда была в её голове и она бы стремилась к этому. Нет, она получила то, что хотела. Таким образом наша семья – ну можно сказать – идеальная. Только это в цифрах. На самом деле, само наличие семьи как лидеру, твоей маме не нужно. Я сейчас пишу как будто я уверен, и да, я уверен, что мама не получила то, чего хотела. С любым мужчиной она бы или постоянно вела войну, или же была голодна до споров, столкновения с таким же характером непоколебимого мужчины.
У нее никогда не получалось стать лучшей в своей деле, потому что есть мы. И это, послушай, это нормально. Не нужно обижаться. Не все люди. Вернее, можно запрограммировать любые знания, можно построить проекцию себя, но твои истинные пожелания всегда могут тебе казаться чем-то сомнительным. Это и отличает людей. Проекция построена, она может развиваться, но она создана со своей целью. Люди же рождаются, у них эта цель формируется, этим мы интереснее тех механизмо, которые нас окружают, но в этом же может быть и самая большая боль каждого человека в отдельности, в поиске своей цели. На пути к ней ты можешь управлять любыми потоками, а можешь быть утоплен в своих же мечтах.
Я сейас плачу, мой сынок, я вытираю свои слезы, чтобы они не попали на тебя, не разбудили. Я охраняю твой сон, в том числе и от себя, но я чувствую, что сейчас единственный, с кем тебе нужно быть – это я. Люблю всей душой Юстин, но я вижу, как ей не хватает попробовать прийти к своей цели, войти в свой поток, который не будет для нее делиться силами с чем-то еще. Как если бы любящий папа видел ошибки, желания своей любимой дочери и позволил бы ей это совершить, потому что она от этого будет счастливее сейчас. И никто бы не позволил её еще совершить такую ошибку. Может, и не ошибку, а попытку попробовать то, что она сама себе блокирует в этих условиях.