Григорий и Федор одновременно кивнули.
— Я могу сделать так, что в Персию отправится Дмитрий, но тогда вы своими руками подпишите ему смертный приговор. Пойдете на такое?
И снова задумчивые взгляды. Причем было видно, что Григорий уже все для себя решил, но не решался сказать при сомневающемся брате. Сейчас из них рационального решения не вытянешь.
— Ну вы думайте, только не слишком долго, — говорит Виктор Степанович и поднимается с лавочки, не забыв прихватить папку с сегодняшним отчетом.
Пока я летел, у меня было достаточно времени, чтобы досконально изучить все доступные сведения о Звягине и Чернышове. И к сожалению, моя версия подтвердилась, на это указывали абсолютно все факты.
Граф Чернышов подготавливает почву для поглощения земель соседа, пытается максимально ослабить его. И к его несчастью, он довольно плохо заметает следы. А ведь это именно то, на чем лучше не экономить.
— Дорогие пассажиры, через полчаса состоится посадка в Белозерске. Если вам, ваше будущее Императорское Величество, нужны прохладительные напитки, то можете самостоятельно взять их из холодильника, поскольку сегодня я не только ваша служанка, но и первый пилот, да и второй пилот тоже, — из громкоговорителя донесся голос Алины. — За окном фиг знает сколько градусов… Я опять забыла, где включается температурный датчик.
Усмехнувшись подобному объявлению, я продолжил изучать документы, на этот раз через планшет, где также был мой личный доступ ко всей правительственной информации.
— Дорогие пассажиры! Посадка задерживается… Нет! У нас экстренная эвакуация! Первый и второй пилот сейчас за вами зайдут!
Алина возникла из тени прямо возле меня.
— У нас проблемы, — слегка растерянно говорит она.
— Опять забыла дозаправиться? — спрашиваю я и встаю со своего места.
— Нет, господин. Это было всего один раз было! Мне обещали, что мы дотянем!
Алина резко меняется в лице и вздыхает. А такой вид у нее бывает, когда происходит что-то действительно серьезное. Эту убийцу мало чем можно напугать, не считая пресс-конференций и закрытых магазинов одежды.
Она смотрит на часы на руке и говорит:
— Через сорок секунд в нас прилет неизвестный объект! Скорее всего, нас пытаются сбить!
Глава 5
До столкновения оставалось секунд двадцать, поэтому я быстро достал припрятанный под креслом парашют.
На самом деле, я мог обойтись и без него, но прыгать с ним люблю.
На борту нас всего было двое, поэтому вопрос эвакуации других пассажиров не стоял, а самолетом я легко мог пожертвовать.
— Тут же недалеко земли союзников Вороновых? — спрашиваю у Алины, пока одеваю парашют.
— Да, Одинцовых, — кивает она и спешно продолжает. — Судя по всему, в нас летит ракета, а может, и сразу две.
Открываю запасной выход и мощные струи воздуха врываются в кабину, едва не снося с ног служанку.
— Господин, может, лучше через тень? — с опаской спрашивает Алина.
— Нет, — отвечаю я и прыгаю, нет у нас времени на дальнейшие споры.
Воздух бьёт по лицу, а в кровь выбрасывается адреналин. Я лечу к земле, а прямо надо мной в самолет врезается ракета.
Над головой раздается мощный взрыв и меня обдает волной жара. Слева начинают падать горящие осколки, а при столкновении с землей они оставляют красные огни пламени на темной земле посреди ночи. Хорошо, что самолет успеть пролететь дальше, и моего парашюта осколки не заденут.
Кстати, о нем… Дергаю за кольцо и надо мной раскрывается тканевый купол. Меня резко подбрасывает вверх от потока встречного воздуха, а затем я медленно спускаюсь к земле, наблюдая за тем, как внизу догорают остатки моего самолета.
Разве я мог променять эти ощущения на переход через тень? Вспомнил, насколько неприятно проходить через тени, если в тебе нет этого дара. Холодно и мерзко. Тьма окутывает тело, словно слизь, а миг перемещения кажется целой вечностью. Брр…
Но дар тени у меня был, однако, это моего решения не поменяло. Разве я мог отказаться от подобных ощущений? Точно не с наличием парашюта.
Внизу прогрохотал еще один взрыв. Пламя дошло до топливных баков. Что ж, кое-кому придется сполна заплатить за эти разрушения.
В кабинете графа Одинцова Виталия Федоровича царила суета. За окном была темная ночь, но ни один из его приближенных сегодня не спал.
— Ну что? Сбили? Уничтожили? — нервно переспросил он через пять минут после запуска ракеты.
— Цесаревичу удалось выпрыгнуть с парашютом в самый последний момент, — ответил глава его службы безопасности, широкоплечий мужчина со шрамом от ожога на подбородке.
— То есть он жив⁈
— Мы не можем этого знать. По предварительным данным погибла его личная служанка.
— Служанка? — Одинцов ударил кулаком по столу. — Хотите сказать, мы просрали ракету за два миллиона, чтобы убить простую служанку? Нас просили убить сопляка, а не служанку!
Одинцов откинулся на своем кресле и нервно закурил. Втягивая дым, он постепенно успокаивался. Сейчас, как никогда, ему нужен был ясный ум.
Как же так получилось? Самолет был пассажирский, а не боевой, значит — у него не было специальных радаров, чтобы распознать ракету. Дмитрий Романов перемещался тайно, поэтому выбор подобного воздушного судна был очевиден.
— Нашли, где он приземлился? — вдруг задал он вопрос, понимая, что еще не все потеряно.
— Продолжаем поиски, но не все так просто, — ответил глава службы безопасности. — Мы знаем, в каком он квадрате, но точное место еще не обнаружили.
— Высылайте туда группу захвата! — не хотел рисковать и терять время граф.
Мужчина кивнул и вышел из кабинета.
Одинцов затушил сигарету, решив во что бы то ни стало выполнить приказ Вороновых. Он никак не может потерять преимущества, что дает связь с их княжеским родом. Да и за выполнение задания они обещали для него особую награду — помолвку его сына с одной из княжеских дочерей. А Одинцов никак не мог упустить такой шанс возвыситься. С другой стороны, он понимал, что награда слишком высока, даже за убийство младшего Романова. Но даже так… Если они попросят выбрать другую награду, он уже знал, что попросит.
Однако граф понимал, что у его действий могут быть серьезные последствия. Но, во-первых, сперва надо доказать его причастность к убийству цесаревича. Во-вторых, своих людей он тоже сможет зачистить, чтобы не допустить утечки информации. В третьих, Вороновы всегда смогут прикрыть Одинцова, как делали уже не раз.
А в-четвертых, смерть Дмитрия Романова оплакивать никто не станет, во дворце лишь усилится грызня за трон. Остальные наследники еще будут мысленно благодарить того, кто убрал Дмитрия с их пути.
Эти мысли заставили графа улыбнуться и подойти к окну. Там, в свете дворовых фонарей, несколько сотен хорошо обученных людей выходили из поместья на поиски Дмитрия.
Приземлился я достаточно мягко, прямиком на верхушку берёзы. Не то, чтобы я не умел управлять парашютом, им как раз умею, а вот ветром — не очень.
Хотя в одной из прошлых жизней воздушная магия была моим основным даром. В том мире она считалась достаточно сильной магией, если не сказать — сильнейшей. Точно не скажу, поскольку в той жизни я правил королевством, одним из тридцати пяти, коих насчитывалось в том мире, и родных границ особо не покидал.
Если говорить откровенно, то с момента моего восхождения на трон в том мире, эта магия считалась довольно сильной, а после и вовсе сильнейшей. Всего-то надо было слегка изменить подход. А случилось это, когда меня предал Иоганн — один из аристократов, которому я доверял. Но, несмотря на тот случай, спину открытой я больше никогда не оставлял. В этом мире это чревато скоропостижной смертью, а в том и подавно.
Тогда Иоганн использовал против меня нерушимые ледяные иглы. И пусть это была довольно слабая техника, но он вложил в заклинание столько маны, что иглы нельзя было уничтожить. Ведь весь свой источник Иоганн направил всего в одно заклинание! Но в этот день я не умер, нет. Скончался в другой — намного позже…
А в тот день я попросту сдул ледяные иглы одним ударом ветра и перенаправил их в Иоганна. Так его убило собственное заклинание, и удивительно, но после того случая покушений на меня стало в два раза меньше. Это наверняка было для него обидно, ведь он влил в них столько своей силы.