В 2008 году S7 начала вывод «пятисоток». В марте организовалась авиакомпания «Глобус», в которую ушли «Боинги-737-400». «Фоксик» был одним из последних «Боингов-737-500», кто покинул зеленые ряды. Возможно, даже самым последним – точно уже не вспомню.
Романтика прошедших лет
Если ваш отец – пилот…
…То у вас, вероятно, не будет иного варианта, кроме как продолжить летную династию.
На самом деле я хочу рассказать не о муках отсутствия выбора. Фраза родилась, пока я ломал голову над заголовком (для меня придумать заголовок к рассказу – всегда мука). Безусловно, выбор есть всегда, особенно если в голове у человека не опилки, и при этом увлечений и интересов хватит на две жизни. Но все же в один прекрасный момент любому из нас приходится выбирать. Я сделал выбор осознанно и ни разу не пожалел.
Я хочу рассказать о другом.
Часто мне приходится слышать рассуждения вроде:
– Пилот? Хорошая профессия, однако каково семье – его постоянно нет дома. Как же, должно быть, детям плохо – они отца не видят!
Знаю не понаслышке. Я сын пилота гражданской авиации. Но плохо ли мне было?
– Папа, я так не хочу идти в школу!.. – Мне лет семь или восемь. Я собираюсь в школу, а мой отец – в аэропорт, заступать в очередной резерв. – Скорей бы уже стать взрослым, папа! Чтобы не ходить в школу, а летать на самолетах, как ты! Вот тебе-то хорошо…
Отец смеется:
– Дениска, я бы с радостью поменялся с тобой местами! Знал бы ты, как мне не хочется в аэропорт ехать!
Столько лет прошло, а разговор с отцом в старой нашей двушке на четвертом этаже желтого панельного дома на улице Шукшина в Барнауле все еще жив в моей памяти, словно это было вчера. И я уже сейчас гораздо старше, чем был тогда мой отец, и мне уже пришлось говорить те же слова своим сыновьям… и старшему, и среднему. А скоро буду говорить и младшему.
И точно так же мне хочется поменяться с ними местами, а еще больше я хочу того, чтобы через 30 лет они с такой же теплотой вспоминали свое детство и меня в нем.
Отец улетал.
Рейсы были разными: дневными и ночными, короткими и длинными. Он мог вернуться вечером или на следующее утро, а мог – через два дня, через неделю, а то и через несколько месяцев: переучивание на новый тип самолетов занимало в те годы очень долгое время и проводилось не в Барнауле.
Я безумно скучал, однако если кто-то скажет, что это отдаляло меня от отца и мне не хватало его внимания, то очень сильно ошибется! Наоборот, каждая встреча превращалась в большой праздник – я бежал со всех ног, чтобы броситься отцу на шею, изо всех сил обнять своими ручонками, мешая поставить на пол сетку с очередной огромной ароматной ташкентской дыней.
Бывает ли столько радости у ребенка, чей отец всегда рядом? Наверное, да, бывает, но я – сын «пилота-которого-постоянно-нет-дома» – как сейчас помню это всепоглощающее чувство счастья после звонка отца в дверь.
– Мама, мама! Папа прилетел!
И застучали пяточки по полу.
Нет! Все же расставания и расстояния… сближают! Я это знаю.
Отец рос на аэродроме. Домик, где он жил с родителями и старшим братом, был совсем рядом с аэродромом города Рубцовска, что в Алтайском крае. Мои дедушка и бабушка работали в аэропорту в наземных службах. Учитывая дух и идеалы 50—60-х годов прошлого столетия, сложно было представить, чтобы маленький Сережа мечтал о чем-либо ином, кроме авиации.
Мне повезло. В своем детстве я тоже имел это счастье – бегать по аэродрому… тому же небольшому аэродромчику Рубцовска с грунтовой полосой и гремящим «пазиком», который привозил меня с бабушкой и дедушкой. Они шли работать, а я – сновать между самолетами, сидеть в кабине, вдыхать горячие запахи, мешаться у техников под ногами. К слову, они меня никогда от самолетов не прогоняли. Наоборот, разрешали трогать даже то, что трогать нельзя.
В общем, жил я счастливой жизнью мальчугана без интернета и ютуба.
Путь в небо у отца продолжился в местном аэроклубе, кои были практически в каждом городе, давая шанс молодежи прикоснуться к небу. Чего бы сейчас ни говорили, но все же было в те годы что-то хорошее, чего, увы, сейчас не осталось.
У отца есть очень близкий друг детства. Они вместе учились в школе, вместе росли, вместе мечтали о небе, и их мечты осуществились – отец стал пилотом гражданской авиации, а Виктор Трошин – военным летчиком.
В 1970 году отец поступил в Бугурусланское летное училище. Куда через 26 лет приду учиться и я. Правда, мои и его впечатления об учебе в Бугуруслане сильно разнятся – в его годы это было училище, а в мои… разруха и беспредел. Выпуск 1972 года составил более 600 человек! Мой выпуск 1998 года – человек 50, из примерно 75 поступивших. По профессии работают лишь единицы.