Да, отец подолгу отсутствовал. В те годы в норме были длительные командировки: курсы повышения квалификации, переучивания, прочая учеба – все это занимало недели и месяцы. Много семей распалось по этой причине, но мои родители более 40 лет вместе, и дай им бог здоровья!
Моя мама – очень умная и мудрая женщина, но при этом, как говорится, с характером. В ее детстве родители шутили, что забрали ее из табора – черные волосы и карие глаза приводили в качестве доказательств и оправдания ее «цыганской» импульсивности. Что-то из этого унаследовал и я. Где-то горячность мне помогла, где-то – наоборот. Мой старший брат по характеру куда более флегматичный.
…Из нас двоих Вадим всегда был чуть более влюбленным в небо. Пока меня кидало от одного увлечения к другому (музыка-рисование-программирование-теннис, и каждому я был готов посвятить жизнь), Вадим твердо знал, чего он хочет – быть ближе к самолетам.
Во всем виноват отец, конечно же. Именно на него мы с малых лет всегда стремились быть похожими, именно он своими красочными конспектами из летного училища завораживал наше сознание, именно его мы месяцами ждали, чтобы с порога броситься на шею, но только Вадим всегда чуть сильнее мечтал стать летчиком, чем я. Любимой нашей игрой были игры «в самолетики», которые мы вырезали из бумаги. Это были вполне успешно летающие бумажные копии: Як-3, Ил-2, МиГ-21, Ту-2 и прочие. Придумывали и свои собственные модели. Строили не то что эскадрильи (сколько нагоняев мы получили от родителей за разбросанные вокруг обрезки бумаги!) – целые армии! Сначала это были военные самолеты, затем, когда отец по разу взял каждого из нас с собой в полет на Ту-154, исключительно гражданские: Як-40, Ан-24, Ту-134 и, конечно же, любимый лайнер Ту-154!
Вадим взрослел, и мне, не наигравшемуся, было все сложнее и сложнее уговорить старшего брата поиграть «в самолетики».
Мы не были особенно дружны в детстве, скорее наоборот, разница в 2 года 10 месяцев была ощутимой. Все поменялось, когда Вадим круто изменил свою жизнь и стал курсантом Омского летно-технического училища, а я, после окончания школы, – курсантом БЛУГА.
А для того, чтобы стать курсантом ОЛТУГА, Вадим бросил обучение на факультете английского языка в Барнаульском педагогическом университете.
К сожалению, в нашей стране огромной любви к небу недостаточно, чтобы стать пилотом. И даже летная эрудиция не является преимуществом при поступлении в летную школу. В первую очередь надо иметь здоровье как у космонавта, а Вадиму не повезло со зрением. Он пытался улучшить его по разным методикам, но безрезультатно, поэтому, когда встал вопрос о том, что делать после школы, Вадим по настоянию мамы подал документы в иняз и поступил. Однако учеба в «земном» институте радовала мало. Да и отец поспособствовал, взяв студента Вадима в один из полетов на Ил-76, командиром которого он в те годы был.
Вадим бросил учебу (ох сколько скандалов в семье было!) и поступил в ОЛТУГА, которое безупречно окончил с наикраснейшим из дипломов. Вадим, в отличие от меня, всегда отличался способностями в области радио и электроники. Если я даже после школьного и академического курса физики до сих пор имею о ней лишь общее представление, то Вадим с ранних лет разбирался в этом доскональным образом.
После окончания училища Вадим без колебаний решился попробовать исправить зрение по только-только появившейся тогда в стране методике коррекции зрения. Операция проходит успешно. В это же время Вадим начинает работать по специальности в Барнаульском аэропорту, где и трудится по сегодняшний день. Пусть не пилотом, но все равно рядом с самолетами.
В 1985 году отец стал вторым пилотом Ту-154, а еще через четыре года выполнил первый самостоятельный рейс в качестве командира этого лайнера. Его экипаж мне хорошо знаком – мы дружили семьями, вместе отдыхали, праздновали дни рождения. Это был рейс Барнаул – Омск – Симферополь с пятидневной остановкой в Крыму. Я впервые увидел Черное море… да и море вообще. Но главное – я впервые слетал в кабине Ту-154!
Приключение было, как бы сегодня сказали, бомбическим! Жаль, сейчас я не могу устроить подобное своим сыновьям. Признаться честно, подобное и в те годы запрещалось, но глаза закрывали, а сейчас такое попросту невозможно. Да, я отлично понимаю этот запрет как пилот, инструктор и летный начальник… Однако для меня – 11-летнего, стоящего за командирским креслом и потерявшего дар речи от панорамы Земли, от вида ночных гроз, от яркой россыпи огней городов и взлетно-посадочной полосы… Это было потрясающе! Невообразимо!