Думаю, что тот полет и определил окончательно мой выбор, когда шесть лет спустя я задумался, стоит ли в годы кризисных 90-х, имея золотую медаль и свежую голову, податься в отвесно «пикирующую» отрасль. Это детское впечатление и сейчас поддерживает мой выбор.
Почему я так люблю свою работу? Она красивая! Сложная, утомительная, иногда раздражающая, иногда рискованная… Но всегда очень красивая! Полет, пусть даже полет зарегламентированного разными правилами линейного пилота, – это жизнь в ярких красках!
Жизнь пилота советской эпохи – не только полеты, резервы и тренажеры. Это и очень много наземных событий. Например, учебных курсов или разборов полетов. Разбор звена, разбор эскадрильи, разбор летного отряда, предварительная подготовка, летно-техническая конференция… Иногда (в годы расцвета гласности и перестройки) разборы проводили немного необычно – на природе (см. вклейку).
А еще через десяток лет, в середине 90-х, послеполетный разбор в экипаже Ил-76 отец проводил на берегу Аравийского моря…
Этот период я не люблю вспоминать.
Я был уже вполне взрослым парнем, учился в старших классах, когда отец начал работать на грузовиках Ил-76. Ужасное время 90-х годов, время, когда пилоты либо шли на грубые нарушения, либо не приносили в семью деньги. Коммерсанты заставляли пилотов летать с большими перегрузами – то есть брать на борт груза куда больше, чем разрешалось по документам. И взлеты, и посадки регулярно выполнялись с превышением ограничений по максимально допустимым весам.
А куда деваться? Если ты не полетишь – значит, полетит другой, более сговорчивый пилот, а твоя семья останется без денег. Каждый полет отца превращался для нас в тягостное ожидание… Катастрофы не заставили себя ждать. Ил-76 в Абакане, Ан-12 в Верхневилюйске.
Отец начал курить и смог бросить только через несколько лет.
Кульминацией моего страха за отца стал ноябрь 1996 года.
Я учился на первом курсе в Бугуруслане. Как-то вечером, разговаривая по телефону с родителями, я узнал, что отец должен лететь в Дели. На следующий день, утром, слышу новость – в небе Индии, возле Дели, российский самолет Ил-76 столкнулся с «Боингом-747». Чуть позже выяснилось, что Ил был не российским, а казахским… но можете себе представить, что мне пришлось пережить, пока я ждал хоть каких-то сведений – ведь жили в те годы без сотовых телефонов и без интернета, возможности быстро получить информацию попросту не было!
А отец называл свой Ил кормильцем. Он очень любил его. Но скольких же нервов стоили такие полеты! Китайские челноки, африканские джунгли… Камчатка, Москва… Постоянные взлеты с перегрузом. Хочешь кормить семью? Взлетай с перегрузом!
В итоге сократили и отца. Слишком громко выступил он на очередном разборе по поводу таких рейсов, и в компании решили, что следующим в очереди на выход будет он.
В 2000 году в возрасте 47 лет отец ушел на пенсию, благо давно ее заработал. Думал, что никогда больше не поднимется в небо. Но через пару лет случилась интересная история: полукриминальная авиакомпания «Авиаэкспресскруиз» решила выполнять рейсы на Ту-154 через Барнаул из Москвы. Наняла экипаж в Барнауле, к нему присоединился и мой отец. Восстановил допуск и стал периодически летать. Заработком это назвать было нельзя – платили три тысячи рублей. Просто три тысячи – неважно, сколько рейсов выполнил. Полеты были как хобби. Отец летал, а семья «проедала» баксы, заработанные его нервами и здоровьем на Ил-76. А чем не «хобби»? Штурманом у него в экипаже был очень небедный мужик, который в 90-е ушел в бизнес и открыл оптово-розничную сеть по продаже алкоголя. Вот для него это было самым настоящим хобби!
А потом «Авиаэкспресскруиз» помахал своим пассажирам чемоданчиком с их деньгами и скрылся в неизвестном направлении, оставив экипажи наедине с обманутой толпой. Отец снова оказался на земле. И уже практически смирился с тем, что навсегда… Однако через полгода чудесным образом подвернулась (иное слово подобрать сложно) работа в красноярском «Сибавиатрансе». Более того, оказался востребованным и совершенно зеленый пилот – его сын, то есть я, с чего и начался уже мой путь в большой авиации.
После года незабываемой работы в «Сибавиатрансе» отец устроился в «Сибирь», в Барнаул. Казалось бы, вот она, мечта пилота-пенсионера – наконец-то осесть дома и долетать до окончательного выхода на пенсию. Но нет! Через год коммерсанты решили, что от филиалов надо избавляться, и среди прочих закрыли барнаульский. Отец нашел работу на краю света (простите меня, жители Дальнего Востока) – в авиакомпании «Владивосток-Авиа».