Я сузила глаза, но промолчала – боялась, что с языка сорвется что-нибудь едкое.
Избивать меня Торею наскучило, и он уселся на скамейку рядом с Кисеем, прихватив черпак с водой из ведра.
Кисей отложил дощечку и все же посмотрел на меня: сидящую на песке, растрепанную, с глазами, полными ненависти к ним обоим.
– Все равно не пойму, – протянул он. – Ава – дух, но при этом может наносить тебе увечья. Как?
Княжич зачесал влажные волосы назад.
– Моя жизнь и заклинание вместе создают силу, что вдыхает жизнь в Аву, а она передает ее дальше, когда касается предметов.
– То есть, – нахмурился Кисей, – если Ава отделила от твоего меча душу – давайте назовем это так, – то она может биться ею с моим мечом?
– Только что тебе это показали, – удрученно протянул княжич.
– И наносить мне удары?
– И это тоже при тебе делали.
– И убить?
– Как порося на ужин, – кивнул Торей.
Они оба смотрели перед собой и выглядели как нерадивый ученик, пытающийся вспомнить хоть что-то из уроков, и строгий учитель, в душе уже готовый принять любой ответ и отстать от невежды.
– Но при этом я могу касаться только ее меча, а ее ранить не могу? – подвел черту Кисей.
– В душном помещении ты соображаешь лучше, ты замечал?
– К Таншаю тебя, – со смехом отмахнулся Кисей и посмотрел на меня. – Святая Видава, из тебя же выйдет прекрасный воин.
– Ага, – скривилась я. – Зачем ты обучаешь меня отбивать удары? Я могу просто быть рядом и следить, чтобы тебя не проткнули.
Они переглянулись и враз рассмеялись.
Я удивленно приподняла брови.
– Сразу видно, в бою ты не была, – ответил Торей и поднялся.
– Я деревенская девка. Единственные бои в моей жизни – это загон гусей по вечерке.
Кисей засмеялся, а вот Торей нахмурился и посмотрел на друга, но тот лишь отмахнулся.
– Сразу видно, жизни за стенами замка ты не знаешь. – Я пожала плечами.
– Не знаю, – равнодушно согласился тот. – Вставай, попробуем еще раз.
Торей взял свой меч и двинулся на середину зала.
– Стой. – Я поднялась. – Раз уж мы теперь заодно, хотя бы скажи, что случится? Семиднев скоро истечет, но мы по-прежнему в замке. Зачем я тебе?
Торей остановился, но стоял спиной ко мне.
– Обязательно все время расспрашивать? Почему нельзя молча исполнять то, что просят? – Он взглянул на меня через плечо.
На такой резкий ответ я фыркнула:
– Но ты не просишь, ты приказываешь! – Кисей хихикнул, но продолжил водить угольком по дощечке. Его явно забавлял наш разговор.
Торей с вызовом посмотрел на него.
– Я и так в твоей власти, ты угрожаешь моей семье, так что я ничего не сотворю против тебя. Хотя бы ответь, к чему мне готовиться?
Торей запрокинул голову к потолку и недовольно застонал. Его утомил разговор со мной, и от этого он злился, но деться никуда не мог.
А я продолжала настаивать:
– Зачем тебе защита?
Я хотела знать все, что только могла выведать. Я хотела, чтобы он думал, будто мы и правда могли быть заодно. Я добьюсь его милости, добьюсь прощения для деревни, очарую, если надо! Я должна вернуть его расположение, стать покорной слугой, союзником – лишь бы он мне доверился.
– Сердцем чую, понадобится отвар. – Кисей поспешно хлопнул себя по коленям и поднялся.
Торей склонил голову и поставил руки на бока.
Скрипнула дверь, и мы остались вдвоем.
Я все еще мирилась с мыслью, что находилась то с одним, то сразу с двумя мужчинами, но кого теперь волновали приличия? Да и узнай родители, что я была на службе у валгомца, их эта новость подкосила бы сильнее, чем распутство дочери.
– Ты сам связал нас, – наседала я.
– Да, помню, – отозвался он и наконец-то повернулся.
Каждое мое слово, вдох в его присутствии возвращались ко мне необузданным страхом. Я боялась Торея.
Закусив губу, он разглядывал то меня, то пол, будто не мог выбрать, перед кем быть откровенным.
– Да ты осмелела.
Я вздохнула и заправила прядь за ухо. Знал бы он, каких усилий мне стоило говорить с ними.
– На тебя объявили охоту?
– Святая Видава, надеюсь, что нет, – рассмеялся он, запустил ладонь в волосы и взъерошил их.
– А что тогда?
Княжич вздохнул и еще раз взглянул на меня, ожидая, что я сдамся. Он еще не понял, что упрямства у меня больше, чем у тех деревенских гусей.
– Ты же видела моего отца. – Торей мельком взмахнул мечом в сторону, будто там стоял князь. – Его не болезнь скосила, а смерть старшего сына.
Я дернула бровями от его слов. Того самого сына?
– Лекари говорят, к зиме и отца не станет – сердце его отбивает последние удары. И у Великих лесов останусь только я. Теперь княжий трон мой по праву рождения, а если и я сгину, начнется смута. Другие государства посягнут на наши земли. Да что там государства, даже на нашей земле есть те, кто с радостью бы занял трон Овтая. – Торей нахмурился и задержал взгляд на моих сапогах. – Я не отдам чужакам свой дом. – Он поднял голову и улыбнулся, нахально, как и всегда. – Брат умер под конец зимы. С тех пор меня держат в замке, якобы оберегают. Тонар перед смертью велел призвать себе на защиту духа-хранителя, вот я и выкрал у Викая пергамент с заклинанием.