– А посему на мне проклятие и закончится.
Наши глаза встретились, и в его взгляде я видела обиду за свою судьбу. Он был рожден как спасение для старшего брата. Как загон для зверя, что терзал бы Овтай много зим.
Но я видела, как он общался с отцом. Делясь со мной этой тайной, он не позволил себе сказать о нем дурного. Как можно не взрастить в себе ненависть к человеку, который обрек тебя на страдания?
– Если ты пытаешься подобрать слова, то не мучайся, – усмехнулся Торей. – Лучше уйди, а то чувствую, вот-вот меня начнет корежить куда сильнее. Зрелище неприятное, поверь. Постараюсь не втягивать тебя. Пока получалось, коль ты вошла сюда, а не вползла.
Я нахмурилась. Точно! Ведь я ощущала на уроках его удары, но эту боль – нет.
– Ты… защищаешь меня?
Не верилось, что я произнесла подобное, но мне хотелось услышать ответ.
Торей только криво улыбнулся, закрыл глаза и вяло помахал ладонью в сторону выхода:
– Оставь меня и дай спокойно пострадать.
Я поджала губы. Как просто он рассказал мне обо всем, будто мы о погоде беседовали. Торей не искал виноватых в своей участи, он смирился, потому что не мог ее изменить. Как не могла и я – свою.
Я покинула покои в смятении: внутри были сочувствие и едва уловимое уважение к моему врагу.
Утром Торей выглядел хуже: под глазами – тени, губы искусаны, спутанные волосы были влажными от пота, а от лица отхлынула кровь.
Всю ночь я слышала его сдавленные стоны, но ничего не ощущала – он сдерживал заклинание, не позволяя боли охватить и меня тоже.
К рассвету стоны смолкли.
– Уверена, что не умер? – обеспокоено спросил Кисей, когда нашел меня у двери в коридоре.
– Я же здесь.
Он смущенно кивнул, понимая глупость вопроса, и толкнул дверь.
Торей растянулся на полу вдоль кровати, почти на том же месте, где я его и оставила.
– Княже, – заботливо протянул Кисей и похлопал его по спине. – Князь Торай созывает военный совет. Напали на деревню недалеко от границы. Дома погорели, и погибло немало.
Я приподняла брови от услышанного. Наш князь не мог приказать сжигать людские дома!
– Кто сжег? – Я подошла к Кисею.
Он потупил взгляд и помог Торею сесть.
– Помоги переодеться, – прохрипел тот, хватая друга за локти.
Кисей рывком поднял княжича на ноги, и мне пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Он же поспешил отвести взгляд и шагнул к сундукам. От его передвижений у меня зарябило перед глазами, и я зажмурилась.
– Это не шиньянцы, Торей! – уверяла я. – Мы… мы не стали бы нападать. Князь бы отправил дружинников на границы, но по его приказу не пролилась бы валгомская кровь, он не обрек бы наш народ на гнев богов!
– Ты ей не сказал? – почти прошептал воевода.
Я открыла глаза.
Торей привалился к стене, пока его друг доставал свежую рубаху и штаны.
– Не до того было, – только и выдохнул княжич.
– Что не сказал?
– Ничего! – тут же рявкнул Торей. От его голоса загудело в голове, и мы почти враз приложили пальцы ко лбам.
Кисей с удивлением проследил за этим, но промолчал. Он стянул с друга влажную рубашку. На спине Торея были кровоподтеки, будто кто-то бил его розгами или… драл когтями изнутри. Я отвела взгляд, пока Кисей помогал ему надевать другую одежду.
Нить мягко потянула меня в сторону – Торей двинулся из комнаты вслед за Кисеем.
Всю дорогу до зала совета княжич шел, опираясь на друга. От быстрых шагов у Торея кололо в боку.
– Сегодня тебе бы уже ночевать в подвале. Велю слугам все подготовить и открыть там дверь во двор, – прокряхтел Кисей, поудобнее ухватывая свою ношу.
Несколько раз княжича заносило в сторону, и не упасть ему помогал только воевода. Но стоило нам оказаться у двери с металлической мордой медведя, Торей выпрямил спину, завел руки назад и вошел в помещение с таким видом, будто выспался и полон сил.
За столом уже сидели те же мужчины, не хватало только его и Кисея. Все поднялись, приветствуя будущего князя, Торей учтиво им кивнул, и они с Кисеем заняли свои места. Я села позади Торея на пол.
Совет длился недолго. Больше всех говорил низкорослый мужчина с густой бородой и седыми волосами, собранными на затылке. Он размахивал руками, тыкал пальцем в карту и повторял одно слово. Шиньянцы. Из его уст оно звучало грубо и невнятно, потому мне приходилось прислушиваться к речи.
Он обвиняет нас в нападении на деревню?
Кисей отвечал ему, я поняла, что предполагал и других врагов, и тогда бородатый склонился к своему стулу и швырнул на стол металлический наголовник. Слева у височной части была проведена красная полоса, а справа – белая. Цвета моего народа. Но сначала я заметила не это. У основания наголовника, где металл должен прикрывать подбородок, стоял знак – круг с крестом внутри и точкой в середине. Я опустила взгляд на свою руку. На верхней части мизинца я с детства носила медное кольцо. Отец изготовил его в день моего рождения и отдал, когда кольцо пришлось впору. С зимами оно перестало налезать дальше кончика мизинца. Кольцо повторяло отцовский знак, который все за столом разглядывали на наголовнике. Он клеймил так все свои творения.