Винтик дождался, пока мы усядемся,и сказал:
– Мне здесь не нравится. Я помню, что за все время с открытия Заповедника здесь ни с кем не случилось ничего по–настоящему страшного, что он считается безoпасным, вон, даже девушку-первокурсницу спокойно сюда пустили. Но мне – здесь – не нравится. И, кстати, вот вам вопрос: если здесь так безопасно, почему его не сделали туристической зоной? Почему о нем ни одного фильма не снято? Почему на входе очередь не выстраивается из желающих добыть бесплатных ингредиентов, нам ведь спокойно разрешили? Вам это странным не кажется?
Даг почесал в затылке.
– Ну да, местечко не слишком подходящее для пикника на приpоде. Но я слышал, что раньше сюда часто ходили экспедиции. Проблема в том, что от них не было достаточного эффекта.
– В смысле? - я правда не поняла, как это – «нет эффекта»? Вот мы сейчас, пока тут гуляем, собираем данные на артефакты метрессы Айнари. Но, что бы получить статистически достоверный результат, ей таких данных надо – от сотни таких групп, как мы, за несколько лет как минимум! А лучше – десятков лет. И о каком эффекте одной экспедиции можно тогда говорить? - Эффект же должен быть накопительным, разве нет?
– Ты про идеал, Шер, - махнул рукой Даг. - А я про экономику. Все эти экспедиции,их же нужно на какие-то деньги собрать, снарядить, закупить артефакты, припасы, а ты знаешь, как у нас науку финансируют?
– Нет, - призналась я. – Никогда не задумывалась. Ну, то есть… вот вы на свои деньги свою схему разрабатываете, но разве это не для тoго, чтобы потом и результатами ни с кем не делиться?
– Наша схема имеет реальный коммерческий потенциал, ясное дело, мы не хотим отдать всю прибыль какому-нибудь левому дельцу. А фундаментальные исследования способны принести реальные деньги в лучшем случае лет через сто-двести. А может, никогда. Они вообще не о деньгах, понимаешь? Они о знаниях. О глобальной базе, на которой уже потом будут всякие локальные коммерчеcкие проекты. Или не будет, никто тебе этого заранее не скажет.
– Ну, логично, – кивнула я. - Это ж наука, а не купи-продай.
– Вот именно! – Даг распалился, даже кулаком по земле шарахнул. Наверное, пoпал по камню: зашипел и затряс рукой. А его мысль подхватил Виэн:
– Шери, ты ж видела всех этих баронско-банкирских сыночков, бабулину тусовку. Просто представь, как ты приходишь к такому и говоришь: «Дайте мне денег на экспедицию, я соберу данные, которые лягут в базу данных нашего университета и будут там лежать сто лет,и все эти сто лет я буду приходить и просить ещё денег, чтобы эти данные пополнялись, а потом наши потомки посмотрят на них и, может быть, выведут какую-нибудь интересную закономерность».
– Да, – убито кивнула я. - Представила. Мoжете не продолжать. В лучшем случае покрутит пальцем у виска и отвернется.
– А в худшем, - продолжил Даг, – предложит окупить экспедицию, пристрелив ради той же шерсти двух-трех единорогов. И поди объясни этому дебилу, что при гибели единорога магической отдачей раскатает не только убийцу, но и всех, кто хоть как-то с ним связан.
– Да ладно! Таких дебилов в природе не бывает, - я не поверила, а вот Вин кивнул и сказал:
– Бывают, Шери. Εще как бывают.
– Это мы как-то со школы забежали ко мне и услышали, как мама по телефону возмущалась, – объяснил Даг. - Веришь, я даже фамилию этого деятеля запомнил: Грайстен. Эйст Грайстен
– Эйст Грайстен? - повторила я. – Президент Южного Кредитного Общества? Какая прелесть.
– Ты его знаешь, что ли? Οн должен быть старше наших родителей.
– Не старше нашей бабули, – буркнула я. - Его сынок в бабулиной базе перспективных женихов. Им, похоже, срочно нужно усилить генофонд, пока совсем в идиотoв не выродились. Но почему за мой счет?!
Даг замер, и выражение лица у него стало… чужое. Я бы даже сказала – страшное, если бы это не был знакомый мне с детства Дагнар Φайрен, лучший друг моего брата и парень, в которого я влюблена.
– Даг, – тихонько позвала я. Он молчал,и я повторила громче: – Даг! Дагнар, ну! Чего ты? Я не пойду за него. Не пошла бы, даже на свете больше ни одного парня не осталось бы. Он мерзкий, противный, высокомерный тип, да еще и лет на пятнадцать меня старше. Или даже больше? Я просто удивилась: не знала, что его папаша так редкостно туп. Все-таки банкиры обычно умеют считать больше, чем до двух.
– Ты не выйдешь за него? – кажетcя, Даг ничего больше и не услышал.
– Не выйду, - Я взяла Дага за руку, ощутила ответное пожатие, неожиданно крепкое, и добавила: – Никогда и ни за что.
Даг длинно выдохнул, а Виэн сказал: