Я взглянул на Оскара и папу Элли.
— Да, ты всё правильно понял. Они живое тому подтверждение. — В скором времени вы все получите это вещество, и моли бога, чтобы я не приказал именно тебе убить Эллисон.
Моё сердце екнуло.
Они знают моё неуязвимое место. Это Эллисон.
Отец Элли встал и мы увидели у него вместо ноги протез. Протез был на той самой ноге, куда стреляла Элли. Он подошел к дочке и схватил ее за подбородок.
— А ну убери от нее свои поганые руки, — я попытался вырваться, но меня крепко прижали к стене.
— Посмотри на свое творение, доча, — он показал на свой протез. — Как беспощадно ты оставила умирать собственного отца, но вы не учли того, что мы предусмотрели факт блокировки двери.
— Во мне льется твоя кровь, не забывай об этом, — смело произнесла она. — Ты пытался убить меня, а я пыталась убить тебя… 1:1, получается.
Ее отец засмеялся.
— Папина доча, — он поцеловал ее в лоб.
Я вспоминаю видео ее отца. Его манера общение, жестикулирование, они были совершенно другие. В ту же секунду я взглянул на Оскара. Если вспомнить его несколько лет назад, он был абсолютно другим. Неужели это вещество и правда так сильно влияет на их мозг? Но как он не повреждает нервную систему? Почему они всё помнят? Или не все?
— Определите их в электрошоковые комнаты. Если попытаются сбежать, немедленно организуйте им шоковую терапию, — сказал ректор и удалился из кабинета Ру.
Нас по очереди вывели из кабинета и под дулом пистолета ввели по новым для нас коридорам. В подвальном помещении было несколько дверей с маленькими окошками, на которых были решетки. Нас по одному завели в свободную комнату и закрыли дверь на замок. Через эти окошки было видно немного коридора и несколько комнат напротив. Я видел, в какую комнату завели Элли, а дверь напротив была уже закрыта на замок.
Элли Глава 68
Уже несколько дней над до мной издевался собственный отец. Он совместно с лаборантами ставили на мне опыты.
— Лучше бы ты меня просто убил, — прошептала я.
— Так не интересно, — ухмыльнулся он. — Неужели тебе не хочется быть полезной для мира?
Я была прикована к кушетки железными цепями. Я не чувствовала ног и рук из-за того, что в таком положении я провела несколько суток. Я ничего не ела и не пила. Иногда мне смачивают губы водой.
Я была без сил.
— Неужели тебе нравится быть пешкой? Вчера тебе же в глаза признались, что многим из вас введено вещество, которое заставляет подчиняться. Я видела твое видео, пап. Именно там ты настоящий.
— Ты бредишь, доча. Я не понимаю о каком веществе идет речь.
Я приподняла голову и взглянула ему в глаза. Он правда не понимал о чем я говорю. Неужели он не помнит вчерашнего разговора?
— Сейчас мы вколем тебе оспу, — ко мне подошел лаборант и протер плечо спиртом для дальнейшего укола.
— Надеюсь, что мой организм не справиться с этим вирусом, — я слегка улыбнулась.
Первый день ко мне никто не заходил даже в костюмах. Со мной изредка общались через громкоговорители. У меня был озноб. Иногда мое тело лихорадочно тряслось. По всему телу появилась сыпь.
На второй день ко мне пришли, дали сделать несколько глотков воды и сменили подгузник. Я почувствовала ужасную слабость. Иногда мне даже было трудно открыть глаза. От голода я чувствовала, как мой живот в буквальном смысле почти прилип к позвоночнику.
На третий день тело безумно чесалось. Я не могла даже спать. Температура была высокой.
На четвертый день все симптомы пропали.
— Ты хорошо справилась, доча.
Мой отец снова сидел возле меня. Иногда он гладил меня по волосам. Я никак на это не реагировала.
— А что ты сделаешь, если я умру? — спросила я.
— Выкачаю из тебя всю кровь, чтобы у нас осталась надежда на изобретение лекарства, — как робот произнес он.
Из громкоговорителей начал издаваться непонятный шум. Он был настолько мерзкий, что я скривилась. Отец упал на пол и схватился за голову. Звук конечно неприятный, но не настолько. Может быть это их слабое место?
— Пап, — я приподняла голову.
— Элли, — сказал он совершенно другим голосом. — Мне больно, — прошептал он.
Звук прекратился. В нашу пыточную забежал ректор в костюме и сделал укол отцу. Его голос снова изменился.
— Вот мы и нашли их слабое место, — засмеялась я.
Ректор со всей злости зарядил мне пощечину. Мне было не больно. Я лишь еще громче засмеялась.
На звук отреагировал только отец. Получается, что лаборанты добровольно работают на ректора? Я взглянула на них, из-за масок было непонятно какого они возраста, но один из них всегда старается делать всё аккуратно, чтобы мне не было больно. Возможно у меня получится с ним договориться.