— Да пока что в пригороде, в Винниках встали.
— Мне срочно нужна с ними связь! Кто старший?
— Колонну я вёл. А так, среди танкистов — старший лейтенант Воронин, комвзвода-три…
Грохот взрыва гаубичного снаряда заглушил ответ батальонного комиссара. Немцы, не добившись особых результатов во время авиналета, начали артиллерийскую подготовку перед штурмом «Кортумовой горы». На высоту посыпались снаряды «стопяток» и «стопятидесяток», огонь открыли сразу несколько батарей как первой горно-егерской, так и второй танковой… В тоже время командир дивизии панцерваффе, генерал-лейтенант Рудольф Файель, принялся разворачивать для атаки третий танковый и второй пехотный полки. В резерве остался четвёртый танковый, понесший значительные потери в боях с поляками — а также второй мотоциклетный батальон. Ну, скорее его остатки…
Но генерал-лейтенант был уверен в успехе штурма. Ведь по меньшей мере тридцать тяжёлых орудий должны перепахать высоту вдоль и поперёк, продавив оборону противника на всю глубину! Пусть разведка не дала особых результатов, но сомневаться не стоит, русские заняли «Кортумову гору» — атака их танков это лишь подтвердила. А снарядов Файелю выделили достаточно, чтобы обрушить на позиции большевиков настоящий вал огня… Когда же рванет последний снаряд, панцеры и мотопехота сходу начнут штурм — они подойдут к высоте за время артподготовки.
И тогда оставшиеся очаги сопротивления русских (оглушенных обстрелом и деморализованных потерями!), доблестные зольдаты второй танковой раздавят без всякого труда…
Глава 14
Лейтенант 69-го ИАП Пётр Сергеевич Рябцев уверенно вёл свой «ишачок» (истребитель И-16 тип 6), неотрывно следуя за командиром, не нарушая строя звена, состоящего из трех истребителей. И-16 машина своенравная, тяжёлая как и в изучении, так и в пилотировании — и покорилась Рябцеву сравнительно недавно. Ранее Пётр пилотировал старичка И-5 (его-то простой донбасский парень хорошо освоил за четыре года в авиационном училище), затем более современный «чато» И-15.
«Чато», то есть «курносый» с испанского, успел повоевать за республиканцев против националистов Франко. Часть однокурсников Петра отправились в Испанию в качестве советских военспецов — и успели повоевать на «курносых», сбивая над Мадридом германские бипланы «хейнкели» и «арадо»! Как же Пётр им тогда завидовал… Как и большинство «Сталинских соколов», бывший электромонтер с завода им. Петровского, он мечтал проявить себя в настоящем деле — и подал несколько рапортов о переводе в Испанию. Не удовлетворили… А чуть позже орденоносец («Красная звезда»!) Миша Соколов, сражавшийся в Испании однокурсник, встретился с Рябцевым в командировке — и поделился своим восхищением новым истребителем Поликарпова, И-16.
Тогда-то Пётр и начал осваивать уже третью машину из бюро прославленного конструктора…
Предвоенные лето 39-го словно дышало грозой — грозой надвигающейся в Европе большой войны. Однако конфликт вспыхнул не на западе, а на востоке — милитаристская Япония начала агрессию против дружественной Союзу Монголии. Закипели стычки, а затем и полноценные бои в районе степной реки Халхин-Гол — как на земле, так и в небе.
И вновь рапорт о переводе на фронт, вновь острое желание проявить себя в настоящем бою! И вновь завернули… Впрочем, когда однокашник Женя Соломенцев написал товарищу из Киевского госпиталя, Пётр мгновенно сорвался к нему в свой ближайший выходной.
Женя уже долечивался — и выйдя вместе покурить в яблоневый сад, оба лётчика смогли поговорить без лишних ушей, откровенно. Соломенцев стоял перед товарищем с папироской в руках, разглядывая Рябцева со злой иронией; тот успел расказать, что подал прошение о переводе.
— Забудь, Петя! Забудь, как страшный сон! Если не удовлетворят твой рапорт, пойди купи себе шампанского и отпразднуй второй день рождения…
— Не понял тебя, Евгений.
— Не понял, говоришь?
Солома глубоко затянулся «казбеком», после чего мрачно ответил сухим надтреснутым голосом:
— Тяжело с японцами в воздушных боях, Пётр. Очень тяжело. Сейчас, слышал, на Халхин-Гол перевели группу испанских ветеранов под началом Смушкевича, драка на равных пошла. А до того… Представляй, каково драться на обшитом перкалем, деревянном по-сути И-15? Это с цельнометаллическим-то японским монопланам, «Накадзимой»? Наши ястребки самураи зажигают первой же точной очередью — а за самим «накадзимой» попробуй ещё угнаться! Скоростенки всяко не хватает… Да и в боях японские лётчики духовиты, упорны, отступать не любят, и шмаляют только в путь. В мой «ишачок», Петя, в мой «ишачок» самурай вложил точную очередь, перевернув машину в воздухе!