Капитан все же понял маневр ведомого — а может, и сам заметил опасность. Круто свернув влево, он подставил под очередь вражеского истребителя лишь хвостовое оперение, получив несколько пробоин. Егоров же ничего не увидел и не успел среагировать — он погиб в кабине, как и пилот немецкого бомбера всего минуту назад…
Звено «ишачков» атаковала двойка мессеров; Рябцев сумел уйти от удара, в то время как оба «худых» ринулись добивать капитана. Самонадеянно? Ничуть — ещё пара германских истребителей уже заходит для «соколиного удара», выбрав целью «ишачок» лейтенанта! Но в этот раз Пётр заметил опасность вовремя — и рванув ручку управления на себя, успел развернуть истребитель навстречу «худым».
Двое на одного? Это и есть «небесные рыцари» Геринга⁈ Впрочем, каковы на самом деле германские лётчики, мир узнал ещё два года назад, во время бомбардировки Герники… А теперь лейтенант Рябцев выжимал из мотора «ишачка» все силы, разгоняя его навстречу «мессерам» — ему наконец-то представилась возможность проявить себя! Пусть и возможность эта наверняка последняя…
— Получай!!!
Идущие встречным курсом истребители открыли огонь практически одновременно, с двухсот метров. Но разве это расстояние для двух сближающихся скоростных самолётов? Считанные мгновения… Выпуская напряжение в крике, лейтенант давил на гашетку, высаживая очереди ШКАСов навстречу врагу — всем телом ощущая, как трясёт самолёт от попаданий бронебойно-зажигательных пуль «мессера»…
Убежденный в том, что настали его последние мгновения, Рябцев упрямо гнал «ишачка» в лоб врагу — но тот успел увести самолёт в сторону. Успел, всего на мгновение подставив брюхо — но Петру хватило и доли секунды свести светячок коллиматора с целью и вновь нажать на гашетку… ШКАСы отстучали короткую очередь, после чего вдруг резко замолчали — но «мессер», чадно дымя горящим бензобаком, уже полетел навстречу земле.
Второй германский истребитель проскочил вниз, не успев помочь камраду, принявшему бой на встречных курсах. А сам Рябцев принялся набирать высоту, ещё не веря, что боезапас ШКАСов полностью опустошен. Девятьсот патронов на каждый пулемёт, неужели все⁈ Хотя… Если скорострельность их составляет 1800 выстрелов в минуту, то у лейтенанта на самом деле-то и было всего полминуты стрельбы.
Пётр не обратил внимания, что приборную панель пробила бронебойная пуля, нарушившая систему управления огнем. Патроны ещё остались — но вести бой «ишачок» уже не мог…
Набрав высоту, Рябцев завалил И-16 на правое крыло, опустив взгляд вниз и пытаясь разглядеть истребитель капитана. То, что он увидел в следующие мгновения, заставило Петра захолодеть; сердце его ударило с перебом… На глазах лейтенанта И-16 Антонова вспыхнул, поймав в хвост точную очередь одного из «мессеров». Командир пытался выполнить «бочку», надеясь зайти в хвост погнавшегося за ним «худого» — но второй немец подловил его во время маневра.
Однако самое страшное случилось после — от сбитого «ишачка» отделилась крошечная точка, а секунду другую спустя над ней раскрылся белый купол парашюта. Пётр облегченно перевёл дыхание — но уже в следующее мгновение купол прошила очередь зажигательных пуль, и он тотчас вспыхнул… А капитан (возможно, уже мертвый), камнем устремился к земле.
Бесчеловечная расправа над сбитым летчиком повергла Рябцева в состояние глубокого шока. Он не вполне понимал, что делает, когда развернул «ишачка» вниз и бросил его на «худого», пилот которого расстрелял Антонова в воздухе… И-16 крепко уступает «мессерам» в скорости, скороподъемности. Но этот разрыв невелируется, когда «ястребок» падает сверху, а немец наоборот, пытается набрать высоту! Однако, когда расстояние между самолётами сократилось уже до двухсот метров, лейтенант наконец осознал, что ему не из чего стрелять по врагу.
Однако с курса он так и не свернул, направив машину на самолёт германского палача…
— За вас, мужики.
Рябцев догнал противника, заметившего падающий сверху «ястребок» едва ли не в последний момент. Немец попытался рвануть в сторону и уйти от удара — но добился лишь того, что массивный мотор И-16 врезался не в фюзеляж, а рубанул пропеллером по хвосту, срубив его почти напрочь! Сорвавшись в штопор, нацист полетел вниз, стремительно набирая скорость; пилот, от резкого удара врезавшийся головой в приборную панель, на несколько секунд потерял сознание… Он ещё успел прийти в себя — и мазнув взглядом по фотографии довольно миловидной, белокурой девушки (невеста!), поспешил покинуть сбитую машину.