То загадка…
Когда высоту готовили к обороне, «бэтэшки» с разбитой ходовой расположили именно за позициями пехоты — но им, кажется, досталось больше всего. Сейчас там к небу тянутся сразу три чадных, дымных столба… Держащиеся же на ходу танки комбриг разделил на две равные группы, разместив их ближе к восточному и западному скатам горы — практически на флангах; чуть ниже их расположились противотанковые батареи. Правда, что теперь от них толку? Поляков точно накрыли — да и позицию трофейных немецких пушек с «безлошадными» танкистами прочесали несколько гаубичных снарядов… А воевать-то все равно нужно.
Вот ведь судьба солдата на войне! Только вчера штурмовали эти треклятые высоты, а теперь роли поменялись зеркально; головные немецкие танки практически поравнялись с зоной минирования — это около трехсот метров до подъема. Но от «бэтэшек» Кругликова их пока еще отделяет метров четыреста… Вообще, местоположение противотанковой мины можно определить по просевшей над ней землей, пожухлой траве — или, наоборот, свежему бугорку, если саперы перестарались, когда зарывали стальной блин со взрывчаткой… Проще всего заметить их сейчас, когда бой еще не начался — а танк идет с «крейсерской» скоростью держащейся за ним пехоты. Но ведь «Кортумова гора» выдержала уже две схватки! Сперва горные егери Шернера атаковали высоту при поддержке имеющихся БТР, потом вчерашний штурм — и преследование бежавших. Так что северный склон ее и подножие горы в целом крепко взрыхлены снарядами, перепаханы гусеницами… Это послужило хорошим подспорьем при минировании.
И вот уже панцер, венчающий «клин» слева, задел гусеницей одну из мин…
Взрыв подбросил легкую «единичку» с ее тончайшей противопульной броней, сорвал гусеницы и выбил катки; мотор пулеметного панцера задымил практически сразу. А Кругликов обманчиво спокойно довернул маховик поворота башни… И не сводя перекрестье прицела с борта «двойки», следующей позади Т-1, нажал на педаль спуска.
— Выстрел!
Лязгнул казенник, выплюнув стрелянную гильзу — при стрельбе бронебойными танковая «сорокапятка» работает в режиме полуавтоматики. Остро запахло сгоревшим порохом — а заряжающий уже сноровисто зарядил орудие новой болванкой! Капитан не промахнулся: его снаряд проломил тонкий броневой лист башни (всего четырнадцать с половиной миллиметров) — и, срикошетив от смятого казенника пушки, угодил в боеукладку. Заодно порвав бедро заряжающего, отчаянно завизжавшего от дикой боли… Однако детонации не произошло — заискрил порох в разбитых гильзах, но осколочных снарядов в ней просто нет. От удара машину крепко тряхнуло, заглох двигатель — но пришедший в себя мехвод быстро запустил панцер. Видя это, Кругликов крепко ругнулся — и, мгновенно поправив маховик доводки, всадил вторую болванку в моторное отделение.
— Выстрел!
Германская машина вспыхнула, как скирда соломы, облитая бензином; открылся башенный люк, наружу полез офицер — но изнутри его тотчас догнал скрученный язык пламени… Вслед за командиром, открыли огонь оставшиеся два танка — Малютин точно всадил болванку в лоб «единички», а экипаж второй машины повредил ходовую еще одной «двойки». После чего добил ее второй болванкой; огрызнулись огнем танки Михайлова и на левом фланге, где первый немец также подорвался на мине…
Но в ответ уже ударили очереди немецких автоматических пушек.
Малый калибр их снарядов (всего двадцать миллиметров) опасен гусеницам, способен залететь и в смотровую щель, разбив триплексы — а за сто метров возьмет двадцать миллиметров брони. Если зарядит точной очередью, то вполне способен поразить «бэтэшку» даже в лоб! Но за четыреста метров очереди легких немецких машин мало чем угрожают советским «быстрым танкам», чью броню усилили мешками с землей… В очередной раз взвод (по сути, именно взвод) Кругликова ударил едва ли не залпом — и вспыхнули разом три немецких «панцера», прекративших движение из-за мин! Советские танкисты приноровились бить в моторную часть — расстреливая левую оконечность перевернутого танкового клина и поражая панцеры в правый борт.
Но если маневр немецких машин на левом фланге ограничило минное поле, то тяжелые и средние панцеры в центре клина уже разделились. И медленно поползли к позициям советских танкистов, ловя в хорошую цейсовскую оптику вспышки «сорокапяток»… Они развернулись к ним прочной лобовой бронёй — а очереди «двоек» послужили танкистам в качестве целеуказателей.