Почти в то же время вышли две работы, в которых была сделана попытка составить хронологию исторического пути КПМ, показать основные вехи ее участия в международном коммунистическом движении и политической жизни Мексики[78]. Свои исследования Г. Пелаэс и М. де Неймет провели на основе анализа опубликованных документов Коминтерна и КПМ, партийной прессы, литературы. Издание «Хронологий» стало важным этапом в изучении истории КПМ и всего левого революционного движения страны, при этом не обошлось и без идеологических клише из прошлого. По привычке критикуя «антикоммунистических», «троцкистских», «реформистских» и т. д. «лжецов и фальсификаторов», настаивающих на искусственном происхождении КПМ, основанной на «золоте Москвы», или утверждающих, что КПМ — «деформированное сознание» мексиканского пролетариата и «исторически» не существует, Пелаэс не пытался опровергнуть их концепции. И если М. де Неймет хотя бы пунктиром, основываясь на доступной информации, обозначала участие КПМ в деятельности Коминтерна, то Пелаэс сводил к минимуму освещение сюжета о влиянии III Интернационала на формирование и развитие коммунистического движения в стране. Так, например, подчеркивая важность выяснения момента создания компартии, он проигнорировал факт основания КПМ Л. Гэйла, которого назвал «авантюристом», никак не обосновав такую характеристику.
Обе «Хронологии» обошли своим вниманием миссию Бородина в Мексике, только отметив факты деятельности Латиноамериканского бюро и Американского агентства; совершенно упустили из виду работу представителей Коминтерна. Конечно, подробно исследовать международную составляющую деятельности партии обоим авторам не позволила ограниченная источниковедческая база, но в их распоряжении были некоторые документы, полученные А. Мартинесом Вердуго в Москве, но они предпочли эти сюжеты обойти.
В послевоенных исследованиях Латинской Америки в СССР проблемы коммунистического движения 1920-х гг. заняли одно из ведущих мест. А. М. Зорина в первой опубликованной после войны статье выдвинула ряд положений, которые легли в основу последующих исследований советских латиноамериканистов. Отметив влияние Первой мировой войны на возрастание политического веса Латинской Америки в международной политике, углубление межимпериалистических противоречий, развитие экономического кризиса и рост политической активности масс, она подчеркивала, что Октябрьская революция стала стимулом развития классового сознания. В статье показаны различные пути формирования компартий, «рождавшихся в борьбе с анархо-синдикализмом и национал-реформизмом»[79]. В более поздних работах, посвященных революционному движению Кубы, исследовательница отмечала большое влияние Коминтерна на развитие кубинского пролетариата, «содействие росту его политической и классовой сознательности и развитию чувства пролетарской солидарности» [80].
Первая в советской историографии оценка роли VI конгресса Коминтерна для развития коммунистического движения континента была дана в работе М. В. Данилевич, отметившей, что документы конгресса указывали на необходимость учета специфических условий при определении путей революции, и обратившей вместе с тем внимание на сектантскую оценку конгрессом роли национальной буржуазии. Первую конференцию коммунистов континента М. В. Данилевич охарактеризовала как «важную веху в освободительном движении этого периода»[81].
Анализ работы конференции занимает в советской историографии важное место. Ее значение для идейного и организационного укрепления партий отмечал Н. М. Лавров[82]. Определив характер революции в Латинской Америке, конференция заложила «фундамент для верной революционной политики компартий в странах Латинской Америки», подчеркивали Б. М. Лейбзон и К. К. Шириня [83]. А. Ф. Шульговский отмечал, что рассмотрение конференцией итогов забастовки 1928 г. в Колумбии свидетельствовало о понимании коммунистами усиления роли рабочего класса в антиимпериалистической борьбе. Проанализировав обсуждение расовой проблемы, он подчеркивал творческий характер дискуссии по вопросу о праве индейцев и негров на самоопределение. Указывая на историческое значение конференции, он указывал на «неточные, односторонние оценки значения различных социальных сил в революционных движениях», на то, что некоторые проблемы, выдвинутые конференцией, длительное время «не разрабатывались латиноамериканскими марксистами, не всегда правильно ими истолковывались».
78
Peljez G. Partido Comunista Mexicano. 60 a-os de historia. Tomo I (Cronolog’a 1919–1968). México, 1980; Neymet M. de. Cronolog’a del Partido Comunista Mexicano. Primera parte, 1919–1939. México, 1981.
79
Зорина А.М. Великая Октябрьская социалистическая революция и страны Латинской Америки // Вопросы истории. 1949. № 9.
80
Зорина А.М. Великий Октябрь и рабочее движение на Кубе // Вопросы истории. 1967. № 9; она же. Революционное движение на Кубе. 1917–1925. М., 1971; Она же. Рабочее движение на Кубе от первых выступлений пролетариата до образования коммунистической партии. М., 1975.
81
Данилевич М.В. Положение и борьба рабочего класса стран Латинской Америки. М., 1953; она же. Рабочий класс в освободительном движении народов Латинской Америки. М., 1962.
82
Лавров Н.М. Рабочий класс в освободительном движении народов Латинской Америки // История международного рабочего и национально-освободительного движения. Ч. II: 1917–1939 годы. М., 1969.
83
Лейбзон Б.М., Шириня К.К. Поворот в политике Коминтерна. Историческое значение УП конгресса Коминтерна. 2-е изд. М., 1975.