Час спустя, подойдя к зеркалу, Маша не узнавала свое отражение: платье сидело безупречно, подчеркивая линию талии и загар на плечах. Карамельно-каштановые волосы, оставленные распущенными, мягко ниспадали на плечи, оттеняя глубокий цвет шелка. В груди Маши трепетало тревожное и одновременно сладкое чувство.
Когда она спустилась, ресторан отеля показался Маше небольшим, но уютным. Столики располагались с одной стороны у панорамных окон, и вид, открывшийся ей, заставил на мгновение забыть о дыхании. Ночное озеро простиралось перед Машей как черный бархат, усыпанный россыпью золотых и серебряных огней, которые отражались в неподвижной глади воды.
Лука сидел в противоположенной стороне, в баре, медленно помешивая содержимое бокала. Он обернулся, словно ощутив ее шаги и замер, его взгляд, обычно насмешливый и острый, стал пристальным, почти очарованным. Лука медленно подошел, и на его губах играла непривычно мягкая улыбка.
— Потрясающе.., — тихо произнес он, легким движением коснувшись губами ее щеки. Его дыхание пахло мятой и дорогим виски. И добавил с легкой улыбкой — Это платье было создано для тебя. Даже лучше, чем я представлял..
Маша почувствовала, как приятное тепло разлилось по телу. Лука повел ее к столику у самого окна и отодвинул стул, его движения были плавными, полными неожиданной галантности.
Маша про себя отметила, что Лука, как всегда, был безупречен в своей простоте: темная, идеально сидящая рубашка с расстегнутым воротником, подчеркивающая загар его кожи, и такие же темные брюки. Он не подозвал официанта, а сам налил ей вина, и его пальцы ненадолго коснулись ее руки, передавая легкий разряд напряжения. Когда Лука улыбнулся, его улыбка была ослепительной, а в глазах цвета теплого шоколада плескалось неподдельное восхищение. Маша поймала себя на мысли, что он и сам был таким же манящим, как вид на ночное озеро за окном.
— За нас, Машенька, и.. за новые впечатления, — произнес он, поднимая бокал, и его улыбка заставила Машу немного напрячься.
Она заметила движение за соседним столиком: две элегантные дамы явно разглядывали Луку, перешептываясь и бросая на него открыто-восхищенные взгляды. И в душе Маши, совсем некстати, вспыхнула маленькая, но ядовитая искра ревности. Она с силой сжала ножку бокала, поймав себя на мысли, что хочет быть единственной, на кого он будет смотреть вот так как сегодня.
Ужин прошел на удивление… легко. Изысканные блюда, изящный интерьер, но главное, невероятная, непривычная легкость в общении.
Лука шутил, рассказывал о своих поездках по Италии и своих любимых местах, историях из своей жизни, не связанных с бизнесом, и смеялся, открыто, по-настоящему, заставляя Машу забыть, что перед ней тот самый надменный Конти. Она сама не заметила, как расслабилась, отвечая ему остроумными репликами и смехом, который звенел искренне, без привычной защитной нотки.
— Знаешь, — Лука сделал глоток, его глаза смеялись, — я никогда не забуду твое лицо сегодня на том первом повороте. Ты была белее этой скатерти. Настоящая трусиха.
— Трусиха? — фыркнула Маша. — Я бы назвала это разумной осторожностью. Не каждый день тебя несет в металлической коробке на скорости под двести с лишним, да еще и с адреналиновым маньяком.
— Маша.., адреналиновый маньяк? — он притворно возмутился, прикладывая руку к сердцу. — Дорогая, адреналин... он не просто ускоряет сердце, а обостряет всё: вкус вина кажется слаще, краски заката ярче, а прикосновение ветра почти осязаемым. Это как снять защитную плёнку с реальности. Тебе стоит попробовать. Расширяет горизонты.
— Мои горизонты и так прекрасно расширяются от вида из окна, спасибо, — парировала Маша, но не могла сдержать улыбки, поймав себя на мысли, что именно сейчас, рядом с ним, закат и правда казался ей ослепительным.
— Это не просто химия, Маша. Это ключ, который открывает дверь к настоящим ощущениям. — сказал он более тихим, интимным голосом.
После ужина Лука, не спрашивая, взял ее за руку и повел к набережной. Его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья уверенно, но нежно, и Маша не стала сопротивляться.
Они шли молча, но это молчание было комфортным. И когда остановились, вглядываясь в темную водную гладь, Лука медленно поднял ее руку и, не сводя с нее темного взгляда, коснулся губами ладони. Поцелуй был легким, почти невесомым, но он обжег кожу и по телу Маши пробежали мурашки.