Внутреннее убранство жилых домов было очень скудным: кровати вдоль боковых стен, иногда стол под окном. Исландцам долго приходилось жить в крайней бедности, которая обусловливалась не только суровыми климатическими условиями, но и многовековой зависимостью от Датского королевства, когда народ постоянно разоряли датские чиновники. Преодолеть нищету удалось только после Второй мировой войны. (В то же время большая часть землянок в сельской Исландии была снесена и заменена современными бетонными домами, так как исландцы стыдились этих построек как свидетельства своей долгой нищеты. В наше время увидеть такие землянки можно разве что в музеях.)
Основным традиционным занятием было овцеводство. В тёплое время года овцы ходили по горам без пастуха, а их владельцы посвящали время заготовке сена на зиму. В годы бескормицы овцы могли оставаться всю зиму на подножном корму, и тогда задачей скотников было следить, чтобы они не погибли в горах.
ВИСЫ
Во многих исландских быличках о призраках, особенно в старых записях, можно встретить стихотворные вставки — как правило, реплики героев. Такие вставки характерны не только для draugasögur. но и для всей исландской устной прозы. (Читатель, хорошо знакомый с древнеисландской словесностью, сразу же вспомнит висы, цитируемые в сагах, — и некоторые из них также произносятся нечеловеческими существами.) В исландском фольклоре «поэтически одарёнными» оказываются почти все вилы сверхъестественных созданий (кроме, разумеется, тех, кто по определению лишён человеческого языка). Судя по классическим записям быличек, у альвов, троллей и призраков есть свои излюбленные жанры и стили поэзии. Например, в текстах об альвах встречаются упоминания о том, что они поют в своих камнях, иногда там цитируются длинные баллады; висы альвов часто бывают в архаических размерах. Тролли слагают простые по форме стихи, тяготеющие к такому жанру народной поэзии, как þulur (детские потешки, рассказывающие обо всём, что происходит вокруг, длинные кумулятивные тексты, обычно с параллельной рифмовкой). Тролли чаще других существ используют стихотворную форму, чтобы переговариваться друг с другом и с людьми. (Так, в хорошо известной исландским читателям быличке «Ночной тролль» («Nátttröll») девушка, к окошку которой тролль подошёл в сумерках, всю ночь перепевалась с ним, пока тролль с рассветом не обратился в камень.) Что касается призраков, то из них самые «поэтичные» — утбурды. Во многих быличках, особенно старинных, призрак младенца является человеку, кажется, с единственной целью самовыражения: он не делает ничего, кроме того, что произносит стихотворный текст о себе самом, надеясь найти слушателя. Напротив, «взрослые» призраки используют висы прежде всего как средство передачи информации, например о месте своего захоронения.
Иногда текст былички служит только обрамлением для висы, которая может существовать и сама по себе. (Ср. в тексте «Утбурд на горной гряде»: «А эту вису тоже, говорят, сложил призрак младенца, правда, неясно, при каких обстоятельствах».) Не исключено, что ту или иную вису приписывали сверхъестественному существу, когда было необходимо как-то определить сохранившееся в народной памяти стихотворение, автора которого никто не знал. В исландской культуре категория авторства всегда очень важна, когда дело касается любых литературных текстов, в отличие, например, от русской культуры, где допускается говорить, что такое-то стихотворение «сочинил народ», если его автор неизвестен.[11]
Висы, приводимые в текстах быличек о призраках, разнятся по стилю и по литературным достоинствам. Обычно они относятся к жанру, называемому в исландской поэтической традиции ferskeytla (букв. четверостишие): простые четверостишия с обязательной рифмовкой (как правило, перекрёстной) и аллитерацией на строго фиксированных местах.[12] Реже встречаются двустишия, иногда трёхстишия, в которых зарифмованы две конечные строки. Это один из популярнейших жанров исландской традиционной поэзии и в наши дни.
В тексте «Померк былой румянец…» мы сталкиваемся даже с длинной висой в древнем скальдическом размере с аллитерацией и хендингами, но без привычной современному слушателю конечной рифмы, изобилующей кеннингами и архаическими словами. Впрочем, это объясняется тем, что вису сказал вышедший из могилы древний богатырь.
11
Здесь уместно сказать пару слов о самом понятии «поэт, стихотворец» в исландской культуре. Если для носителя русской культуры слово «поэт» неизбежно влечет за собой значение «пророк: избранник богов, глаголящий поэтическим языком высшую истину» (поэтому русский человек может сказать: «Я сочиняю стихи, но я не поэт»), то соответствующее исландское слово — «skáld» (вошедшее в наш язык в форме «скальд», главным образом применительно к древнескандинавской поэзии) прежде всего означает любого, кто владеет техникой поэтического мастерства, без всякой отсылки к пророческой миссии. (См. об этом в книгах М. И. Стеблин-Каменского «Древнескандинавская литература» и «Культура Исландии».) Кроме того, в исландском языке есть слово «hagyrðingur» со значением «человек, не являющийся профессиональным поэтом, но умеющий быстро и складно сочинять экспромты».
12
Схема аллитерации такая:
xx xx xx x
xx xx xx
Обычно в каждой первой строке 7–8 слогов, в каждой второй — 6.