— Двадцать, — бубнила она, — двадцать один…
Но тут вмешалась Зикси. Она выхватила шитьё у старушки из рук и строго сказала:
— Отвечай, или я тебе задам трёпку!
— Теперь всё в порядке, — отозвалась старушка, подняв голову и разглядывая незнакомцев через очки. — Надо, чтобы у каждого лоскутика было по двадцать одному стежку с каждой стороны. Главное, не сбиться. Но теперь я к вашим услугам.
— Где плащ, который тебе дал старик-пастух? — нетерпеливо осведомилась королева.
— Это такой красивый, яркий?
— Да, да, он самый! — закричали Зикси, Бат и Пушинка.
— Лоскуток, который я только что пришила, взят из этого плаща, — сообщила старушка. — Правда, здо́рово? От него лоскутное одеяло прямо-таки заиграло!
— Ты хочешь сказать, что разрезала на лоскуты мой волшебный плащ? — в ужасе спросила Пушинка, а её друзья от изумления и вовсе утратили дар речи.
— Ну конечно, — кивнула старушка. — Для меня этот плащ слишком шикарный. Где мне в нём щеголять? А мне нужны были лоскутки для одеяла. Вот я и разрезала половину плаща…
Королева-колдунья охнула и без сил опустилась на шаткую скамейку. Принцесса Пушинка подошла к двери и выглянула во двор, чтобы остальные не видели слез в её глазах. Только Бат остался стоять как стоял. Он угрюмо смотрел на тётушку Тингл и наконец произнёс:
— Тебя следует удавить твоим лоскутным одеялом за то, что ты порезала волшебный плащ.
— Волшебный плащ? — удивлённо воскликнула тётушка Тингл. — Это как Вас прикажете понимать?
— Этот плащ подарили моей сестре феи, и он обладал волшебными свойствами, — сурово продолжал Бат. — Ты не боишься, что они накажут тебя за твой поступок?
Это сильно напугало тётушку Тингл.
— Но откуда же мне было знать, что плащ волшебный? — забормотала она. — Старый пастух Эди ничего мне про это не сказал.
— Тем не менее его соткали феи и наделили волшебными свойствами, — продолжал Бат. — А теперь из-за твоей глупости может пострадать целая страна.
Тётушка Тингл попыталась сделать вид, что плачет от огорчения. Она закрыла лицо фартуком и стала качаться на стуле, подвывая и стараясь вызвать слёзы на глаза. Ей хотелось избежать наказания за свою опрометчивость.
Но тут Зикси вскочила и воскликнула:
— Может, всё ещё не так плохо. А ну-ка попробуем сшить плащ из кусков.
— Ну конечно, надо попробовать! — обрадовалась Пушинка. — Как мы сразу не догадались?!
— Где остатки плаща? — строго спросила старушку Зикси.
Та встала, открыла ящик комода и вытащила уцелевшую половинку. Не могло быть никаких сомнений насчёт подлинности плаща. Золотая нить королевы фей отчётливо виднелась в тонкой ткани, и плащ по-прежнему удивлял богатством красок. Но нижняя часть плаща была безжалостно искромсана ножницами тётушки Тингл, и смотреть на это было больно.
— Ну-ка давай сюда лоскуты, — приказала Зикси, и старушка беспрекословно достала из корзинки пять квадратиков, а потом отпорола от одеяла кусочек, который только что пришила.
— Но этого мало! — воскликнула Пушинка, расстелив плащ на полу и приставив шесть лоскутков. — Где остальное?
— Я… Я их отдала… — забормотала тётушка Тингл.
— Отдала? Кому? — прошипел Бат.
— Знакомым. Ко мне приходили мои подруги из деревни, и мы поменялись лоскутками, чтобы наши одеяла выглядели поинтереснее. Вот я и дала каждой по лоскутку.
— Ты старая дура! — рявкнул Бат.
— Да, Ваше Величество. Я старая дура, — кротко произнесла тётушка Тингл.
— Мы сейчас же отправляемся в деревню, — сказала Зикси. — Ну, говори, кому ты раздарила лоскутки.
— Я дала по лоскутку Нэнси Нинк, Бетси Барк, Салли Сог, Молли Митт и Люси Лам.
— Пусть сначала тётушка Тингл сошьёт все лоскутки, какие есть у неё, а потом уж мы посетим деревню, — предложила Пушинка.
Старуха с готовностью подчинилась, и тотчас же вдела нитку в иголку. Она так искусно работала иголкой, что вскоре лоскутки оказались на месте и издалека трудно было догадаться, что плащ чинили. Но всё равно у его переда отсутствовал большой кусок, и надо было поскорее ехать в деревню.
— На это, конечно, уйдёт какое-то время, — заметила повеселевшая Зикси, — но рано или поздно мы восстановим плащ, и тогда уже он выполнит наши желания.
Пушинка накинула плащ на руку, они снова сели на своих лошадей и направились в деревню — тётушка Дикси объяснила им, в какой она стороне. Зикси сделалось жаль старушку, которая порезала плащ не из злобы, но по неразумию, и, прощаясь, протянула ей золотой, который доставил обитательнице домика у горы больше радости, чем три волшебных плаща.