– Когда я встретила Ковок-ма в Тайбене, я сказала ему, что его мутури благословит нас. Я сказала это, потому что ты мне так сказала. Он назвал меня глупой.
– Так и было, дочка. Я никогда не говорила, что Кэт-ма благословит тебя. Я сказала, что надеюсь на это.
Воспоминания Дара были совершенно иными. Я бы никогда не поехала в Тайбен, если бы знала правду. Когда она смотрела на свою мутури, у нее возникло тревожное подозрение, что ее обманули.
– Любовь затуманивает рассудок, – сказала Зор-ят. – Твоя грудь взяла верх над разумом, и ты услышала то, что хотела услышать.
Дар хотела поверить своей мутури, но не поверила. Тем не менее ей казалось, что говорить так будет неразумно.
– Ты говоришь мудро, – сказала она, склонив голову, как послушная дочь. Зор-ят выглядела довольной и вскоре ушла.
Визит утомил Дар, и она улеглась на матрас в своей спальной комнате. Дин-ят ждала ее там, и Дар притворилась спящей. Она чувствовала себя одновременно разочарованной и встревоженной. Она надеялась, что воссоединение с мутури будет похоже на ее перерождение, когда Зор-ят прижала ее к себе и объявила всем, что Дар – ее ребенок. Но тот момент любви не повторился. Вместо этого Дар была уверена, что мутури солгала ей.
В свете этого понимания Дар считала себя пешкой Зор-ят и Мут-ят. Оба понимали ее видения. Они знали, что Отар – враг Дар, и не предупредили ее. Дар пришла к выводу, что Зор-ят была права – чувства затуманили ее рассудок. Желание стать частью семьи Зор-ят ослепило ее. Дар задалась вопросом, почему Зор-ят стала ее мутури. Она подозревала, что это связано с короной.
Если это так, то кто научит меня править? Дар полагала, что советы Зор-ят будут в лучшем случае корыстными. А Мут-ят – ее сестра. Неужели она тоже хочет получить корону? Это казалось вероятным. Дар знал, что обе матери требуют послушания, и что бы она ни сказала – неважно, кому, – все равно дойдет до их ушей. Она могла доверять Зна-яту, его преданность была абсолютной. Но Зна-ят был сыном, а сыновья мало что знали о том, как пользоваться властью. Кроме того, он был в Тайбене. Дар вспомнила свой сон о вхождении во тьму. Он вдруг показался ей предзнаменованием. Я заблудилась. И совершенно одна.
***
– Не навещай сегодня свою сестру, – сказала Зор-ят Нир-ят. – Она слишком больна, чтобы принимать гостей.
– Хай, мутури, – сказала Нир-ят. – Твои новости огорчают меня.
– Я понимаю. Вы двое близки. Думаю, завтра ей станет лучше.
– Надеюсь на это.
– Я должна предупредить тебя – эта магия серьезно повредила ей. Ты поймешь это, когда увидишь ее рану. Дар нездоровится. И она не готова править.
– Но я слышала ...
– Не сомневайся в моей мудрости!
Нир-ят склонила голову.
– Хорошо, мутури.
Завтра, когда будешь говорить с сестрой, попроси ее передать Фатму. Она собиралась сделать это раньше, но силы ее подвели. Теперь, когда она поправилась, ей следует исполнить свое намерение. Даргу недавно переродилась – совсем еще ребенок. Можешь ли ты представить ее перед Советом Матриархов?
– Ей будет трудно, – сказала Нир-ят.
– Более чем трудно. Катастрофически. Дар получила Фатму, потому что она была единственной матерью в Тайбене. Это была случайность, а не воля Мут ла. Если она останется Великой Матерью, это приведет к беде. Править должен другой.
Услышав эти слова, Нир-ят насторожилась.
– Но потом...
– Дар не нужно об этом знать. Это напугает ее и заставит сделать неправильный выбор. Я запрещаю тебе говорить ей об этом. Ты поняла?
Нир-ят снова поклонилась.
– Я поняла, мутури.
4
До конца дня Дар больше не принимала гостей. После вечерней трапезы она позвала к себе Дин-ят.
– Я чувствую себя гораздо лучше. Тебе не нужно проводить со мной ночь.
Дин-ят поклонилась.
– Шашав, Мут Маук. Мне будет приятно спать в моем собственном ханмути. Но ты должна пообещать не делать глупостей.
Дар улыбнулась.
– Я постараюсь этого не делать.
– Тогда я уйду. Возле твоего ханмути всегда есть сыновья. Тебе стоит только хлопнуть в ладоши, и они выполнят любую просьбу. – Дин-ят снова поклонилась.
– Ступай с моей благодарностью.
– Увидимся утром. Приятных снов, Мут Маук.
После ухода Дин-ят Дар встала и медленно зашагала по своему огромному, но пустому ханмути. Он был гораздо больше, чем у Зор-ят, в котором жили три поколения. Дар окинула взглядом пустующие спальные покои, чувствуя себя одинокой. И снова она ненадолго увидела в них сыновей и матерей. Неужели это воспоминания, дарованные Фатмой? Призраки? Последствия моего отравления? Все, что Дар знала наверняка, – это то, что образы становились все более реальными и возникали все чаще. Она подумала о поколениях, живших в том пространстве, где она стояла, и почувствовала себя чужачкой. Она задавалась вопросом, не права ли ее мутури и не должен ли кто-то другой поселиться в ханмути. Однако Дар не могла представить, кто именно.