– Понятия не имею, – он постарался, чтобы голос звучал равнодушно. – Возможно, заболел. Или решил взять отпуск.
– Возможно, – Алиса внимательно смотрела на него. – Только странно, что он не предупредил своего непосредственного руководителя, то есть тебя.
– Я не мамочка своим подчиненным, – Максим пожал плечами. – Если у службы безопасности есть какие-то вопросы к Зорину, думаю, вы сами можете с ним связаться.
– Уже, – Алиса кивнула. – Но он не отвечает на звонки, а по домашнему адресу его нет. Словно испарился.
– И почему это должно меня беспокоить? – Максим встретил её взгляд. – У меня сейчас есть задачи поважнее, чем поиски загулявшего программиста.
– Конечно, – Алиса улыбнулась. – "Призма" ждет. Удачи тебе, Максим. Она тебе понадобится.
Она развернулась и пошла по коридору, оставив его с тревожным чувством. Разговор был похож на вербальную дуэль, где каждый пытался прощупать позицию другого, не раскрывая своей. И Максим не был уверен, что вышел из этой дуэли победителем.
Он направился к лифтам, размышляя о словах Алисы. Если Павел действительно исчез, это могло означать, что его опасения были не напрасны. Возможно, служба безопасности узнала о его несанкционированном доступе к документам "Призмы". Или он сам решил залечь на дно, опасаясь преследования.
В любом случае, это усложняло и без того непростую ситуацию. Теперь Максим был один против системы, без союзников, без поддержки. И от его решений зависело слишком многое.
Спустившись на свой этаж, он направился в свой кабинет. Нужно было начинать работу над интеграцией "Призмы", одновременно ища способ саботировать проект. Это была игра на грани, требующая предельной осторожности и мастерства.
Максим открыл дверь своего кабинета и замер на пороге. За его столом сидел генерал Пронин, перебирая какие-то бумаги.
– А, Белов, – Пронин поднял голову. – Заходите, не стесняйтесь. Это ведь ваш кабинет.
Максим медленно вошел, чувствуя, как внутри все холодеет. Что нужно этому человеку? И главное – что он уже успел найти?
– Чем обязан, Александр Николаевич? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
– Присаживайтесь, – Пронин указал на кресло для посетителей. – У нас с вами будет серьезный разговор.
Максим сел, готовясь к худшему. Неужели они уже что-то заподозрили? Или это стандартная проверка всех новых участников проекта?
– Я изучил ваше досье, Белов, – Пронин достал из папки несколько листов. – Впечатляющая карьера. Семь лет в "НеоСфере", быстрый рост от младшего дизайнера до директора по продуктовому развитию. Отличные отзывы, высокие результаты, лояльность компании.
Он перевернул страницу.
– Но есть кое-что, что меня беспокоит. Ваше прошлое. Точнее, некоторые эпизоды из него.
Максим напрягся. О чем он говорит?
– В 2016 году, будучи студентом, вы участвовали в протестных акциях против пенсионной реформы. В 2017 – подписывали петицию в защиту политзаключенных. В 2018 – посещали лекции Навального.
Пронин поднял глаза от бумаг.
– Всё это было до вашего прихода в "НеоСферу". И с тех пор никакой подобной активности за вами не замечено. Но, согласитесь, такое прошлое вызывает вопросы, когда речь идет о проекте национальной важности.
Максим мысленно выругался. Он и забыл об этих эпизодах своей студенческой жизни. Тогда это казалось нормальным – молодежный активизм, борьба за справедливость, наивная вера в возможность перемен. Потом пришла взрослая жизнь, карьера, деньги, и идеализм растворился в прагматизме.
– Это было давно, Александр Николаевич, – спокойно ответил он. – Юношеский максимализм, не более того. С тех пор я повзрослел и многое переосмыслил.
– Охотно верю, – Пронин кивнул. – Но, понимаете, в нашем деле нет мелочей. "Призма" – слишком важный проект, чтобы рисковать. Поэтому мне нужны гарантии вашей лояльности. Не корпорации даже, а государству. Идеологии проекта.
– Какие гарантии вы хотите? – Максим напрягся.
– Ничего особенного, – Пронин улыбнулся, но глаза остались холодными. – Просто небольшое доказательство, что вы полностью с нами. Что у вас нет… скрытых мотивов или сомнений.
Он достал из портфеля тонкую папку и положил на стол.
– Здесь досье на одного человека. Имя вам знакомо – Павел Зорин, ваш подчиненный. Талантливый программист, но, к сожалению, нелояльный элемент. У нас есть основания полагать, что он получил несанкционированный доступ к материалам "Призмы" и пытался скопировать часть документации.
Максим почувствовал, как сердце пропустило удар, но сохранил невозмутимое выражение лица.