Клуб встретил его приглушенным светом, винтажными джазовыми мелодиями и запахом дорогого табака. Несколько столиков были заняты парочками, погруженными в интимные беседы, у барной стойки скучали двое мужчин в деловых костюмах. В углу, почти невидимая в полумраке, за столиком сидела женщина в черном платье. Алиса. Она сразу заметила его и едва заметно кивнула.
Максим подошел к бару, заказал виски без льда и только потом направился к её столику. Маленькие ритуалы, создающие иллюзию контроля над ситуацией.
– Ты опоздал, – сказала Алиса вместо приветствия.
– Я всегда прихожу вовремя, – Максим сел напротив, сохраняя дистанцию. – Просто иногда предпочитаю появляться позже, чем меня ждут.
Она слабо улыбнулась.
– Всё ещё играешь в свои игры. Некоторые вещи не меняются.
Алиса выглядела бледнее обычного. Тёмные круги под глазами выдавали недосып, а пальцы, держащие бокал с красным вином, едва заметно подрагивали.
– Выглядишь так, будто тебя преследуют призраки, – заметил Максим.
– Возможно, так и есть, – она отпила вино. – Но не мои призраки меня волнуют.
Максим молча ждал продолжения, изучая её лицо. Прежняя Алиса, которую он знал – уверенная в себе, с вечной полуулыбкой превосходства – сейчас казалась лишь бледной тенью.
– Ты встречался с Павлом, – наконец произнесла она. Это был не вопрос, а утверждение. – И он предупредил тебя обо мне.
Максим напрягся, но внешне остался спокойным.
– С чего ты взяла?
– Брось, Макс, – Алиса поморщилась. – У нас мало времени на игры. Павел обнаружил часть правды о "Призме" и решил, что должен действовать. Он скопировал документы и передал их тебе. А потом предупредил, что я работаю на Савина и мне нельзя доверять.
Она сделала паузу.
– И он был прав. Я действительно работаю на Савина. Точнее, работала до недавнего времени.
– А сейчас? – Максим внимательно следил за её реакцией.
– Сейчас я работаю на свою совесть, – Алиса горько усмехнулась. – Звучит как пафосная чушь из дешевого боевика, да? Но это правда. Савин зашел слишком далеко. "Призма" превратилась из инструмента анализа данных в оружие массового поражения психики.
– Почему я должен тебе верить? – Максим сделал глоток виски. – Может, это изящная проверка моей лояльности. Ты пытаешься выяснить, что я знаю и что собираюсь делать с этим знанием.
– Резонно, – кивнула Алиса. – На твоем месте я бы тоже не доверяла мне. Но подумай логически: если бы я хотела просто выяснить твои намерения, зачем такие сложности? Служба безопасности "НеоСферы" имеет полный доступ к твоему телефону, компьютеру, умному дому. Мы слушаем каждый твой разговор, читаем каждое сообщение. Если бы я работала против тебя, ты бы уже давно был задержан.
– Может, вам нужны более веские доказательства, – возразил Максим. – Например, поймать меня на передаче информации журналистам или правозащитникам.
– И поэтому я предупреждаю тебя не доверять мне? – она покачала головой. – Согласись, это странная стратегия для провокации.
В её словах была логика, но Максим всё ещё сомневался. Слишком многое стояло на кону, чтобы рисковать.
– Допустим, – наконец сказал он. – Допустим, ты действительно решила пойти против Савина. Почему? Что изменилось?
Алиса сделала глубокий вдох, словно собираясь нырнуть в ледяную воду.
– Две недели назад я участвовала в тестировании новой версии "Призмы" на фокус-группе. Официально нам сказали, что это оценка эффективности персонализированной рекламы. На самом деле тестировались подпороговые стимулы для прямого воздействия на когнитивные процессы.
Она сделала паузу, собираясь с мыслями.
– Результаты превзошли все ожидания. Восемь из десяти участников изменили свое мнение по ключевому политическому вопросу после тридцати минут воздействия. Они не просто стали более лояльны к правительству – они начали активно поддерживать позицию, которую ранее критиковали, и были абсолютно уверены, что пришли к этому решению самостоятельно.
Максим кивнул. Он уже видел эти данные в документах, переданных Павлом.
– Но потом начались побочные эффекты, – продолжила Алиса. – У трех участников развилась острая паранойя. Один пытался покончить с собой, утверждая, что "голоса в голове" приказывают ему это сделать. Двое других впали в кататоническое состояние.
– Господи, – тихо выругался Максим. – Об этом не было в документах, которые я видел.