Следующие два часа прошли в обсуждении технических аспектов проекта. Максим внимательно слушал, задавал вопросы, делал заметки, одновременно пытаясь осмыслить моральные последствия того, во что его втягивали. Чем больше деталей он узнавал, тем больше убеждался, что "Призма" была куда опаснее, чем казалось изначально.
Когда совещание закончилось, было уже за полдень.
– Отлично поработали, – Савин потянулся. – Максим, Михаил Борисович покажет тебе лабораторию. А у нас с Александром Николаевичем еще одна встреча.
– Конечно, – кивнул Максим. – Спасибо за доверие.
Когда они остались вдвоем с профессором, Левинсон хлопнул в ладоши.
– Ну-с, молодой человек, готовы увидеть святая святых?
– Более чем, – улыбнулся Максим. – Но сначала мне нужно сделать один звонок. Корпоративные дела.
– Конечно-конечно, – закивал профессор. – Я подожду вас у лифтов.
Как только за Левинсоном закрылась дверь, Максим достал телефон и отправил сообщение Павлу: "Встречу перенести нельзя? У меня экскурсия по проекту."
Ответ пришел мгновенно: "Нет. Жизненно важно. 11:30 в курилке. Не опаздывай."
Максим нахмурился. Что могло быть настолько срочным? И главное – откуда Павел вообще знал о проекте? Неужели утечка? Если да, то Савин с Прониным с живого кожу снимут.
Но сейчас нужно было сосредоточиться на другом. Максим убрал телефон и вышел к лифтам, где его ждал Левинсон.
– Идемте, молодой человек! – профессор буквально подпрыгивал от нетерпения. – Вы будете поражены, я вам гарантирую!
Они спустились на 45 этаж, где располагалась лаборатория "Призмы". В отличие от остальных этажей "НеоСферы" с их открытыми пространствами и стеклянными перегородками, здесь всё было закрыто, защищено и обособлено. Массивные двери с системой биометрического контроля, камеры наблюдения в каждом углу, сотрудники с пропусками на шнурках.
Левинсон приложил палец к сканеру, и двери бесшумно открылись.
– Добро пожаловать в сердце "Призмы", – произнес он с нескрываемой гордостью.
Лаборатория оказалась огромным залом, заполненным компьютерами, серверными стойками и мониторами. Десятки людей в белых халатах работали за терминалами, обсуждали что-то у голографических проекций, передвигали виртуальные блоки данных.
– Впечатляет, правда? – Левинсон улыбался, как ребенок в магазине игрушек. – Здесь работают лучшие умы страны – математики, психологи, лингвисты, социологи, программисты. Все вместе мы создаем будущее.
– Или уничтожаем его, – подумал Максим, но вслух сказал:
– Действительно впечатляет. Сколько людей задействовано в проекте?
– В этой лаборатории – около ста человек. Но есть еще группы в Санкт-Петербурге и Новосибирске. Всего около трехсот специалистов. Плюс, конечно, кураторы от ФСБ и других структур.
Они прошли через зал к отдельной комнате с прозрачными стенами. Внутри находился своеобразный командный центр с огромным экраном, занимающим всю стену.
– А это наш ситуационный центр, – Левинсон провел карточкой по считывателю, и дверь открылась. – Здесь мы мониторим эффективность воздействия в реальном времени.
На экране Максим увидел карту России, разбитую на регионы разных цветов. Над каждым регионом висели десятки числовых показателей.
– Что означают цвета? – спросил он.
– Уровень лояльности, – ответил Левинсон. – От темно-зеленого – максимально лояльные регионы, до красного – проблемные зоны. Как видите, сейчас у нас преобладают желтые и светло-зеленые оттенки. Но мы работаем над улучшением показателей.
Максим внимательно изучал экран. Дальний Восток и части Сибири были окрашены в оранжевый и светло-красный. Москва и Санкт-Петербург – в желтый. Южные регионы – в зеленый.
– А что значат цифры?
– О, это самое интересное! – Левинсон подошел ближе к экрану. – Это различные метрики: уровень поддержки правительства, отношение к ключевым политическим фигурам, оценка экономической ситуации, готовность к протестной активности, уровень доверия к официальным СМИ… Всего около сотни параметров, которые мы отслеживаем в режиме реального времени.
– И как вы собираете эти данные? – Максим уже догадывался, но хотел услышать подтверждение.
– Через "НеоСферу", конечно! – Левинсон говорил так, словно это было само собой разумеющимся. – Каждый пост, каждый лайк, каждый комментарий, каждый просмотр видео – всё это анализируется нашими алгоритмами и конвертируется в показатели настроений. Мы даже анализируем эмоциональную окраску текстов, которые пишут пользователи. Наша модель распознает сарказм, гнев, радость, разочарование… И всё это в режиме реального времени!