— Сначала позволь мне тоже задать тебе один вопрос, — твердо сказал я, и на лице этого юного якудзы проскочило удивление.
— Неожиданно, но приятно, что ты решил включиться в диалог! — он напоминал сытого удава, который лежит рядом с кроликом, и дает тому насладиться последними минутами жизни. Одна поправка, тот кролик пал героической смертью, а со мной подобное уже не пройдет.
— Судя по разговору, мы с тобой знакомы, — я намеренно не использовал уважительные тона японского диалекта. Раз он со мной так, вот тебе обратка. Но его подобное обращение не покоробило, скорее наоборот, он оценил это.
— Джун, вот видишь, как всё же удобно общаться по-европейски, без этих ненужных приставок к словам, расшаркиваний и поклонов, — Кэзуки начал мне медленно аплодировать, — вот о чем я и говорю. О каком этикете может идти речь, если сильный всё одно пожирает слабого? Так к чему ненужные ритуалы? Надо быть быстрее, резче, жестче. Мы слишком долго варились в своей тысячелетней истории без малейшего движения к развитию. Ты ведь сам так зарядил преподу однажды. Помню, у того бедняги даже лысина взмокла от твоих слов, все думали, он или закипит как чайник, или брякнется на пол с инсультом. Вот ведь умора.
Кэзуки расхохотался, а я, кажется, начал понимать, откуда мы знакомы.
— Мы вместе учились? — спросил я, хотя ответ я уже знал.
— Ура, я лечу амнезию, хотя и не учился на врача, — Кэзуки расхохотался, но в его глазах проскользнули молнии ненависти. — Да, мы учились с тобой, Джун. Судя по твоему виду, ты и правда этого не помнишь. Зато помню я.
Последние слова он произнес с явной угрозой, и всем своим видом он показывал, что время разговоров подошло к концу.
— Мне уже порядком осточертело находится на этом пыльном складе, — чеканя каждое слово, сказал он. — Вижу, парни и правда перестарались, ну либо твой черепок оказался таким хрупким. Видимо, недостаточно наполнен оказался? — язвительно спросил он меня, пристально заглядывая в мои глаза. Но увы, не помню значит не было, так оно работает. Даже этот представитель золотой молодежи это понял.
— Нет, так не интересно, — с грустью процедил он сквозь зубы, — я рассчитывал посмотреть на твои глаза в тот момент, когда я согну тебя. А в них лишь пустота, нечестно. Ну да, право, о чем я переживаю. Разве стать таким дурачком для тебя не большее наказание?
Я не нашелся что ему ответить, и предпочел помолчать. Авось за умного сойду, как говорили у меня на Родине.
— Короче, мой хороший знакомый любезно подсказал мне, что сегодня один паренёк, оказавшийся впервые на ипподроме, сорвал неплохой куш. И самое главное, сумел обойти систему, анализирующую посетителей. Программу, которая стоит баснословных денег, сумел обыграть простой курьер. И, на мое счастье, это снова оказался ты. Это судьба, Джун. Хотя, о чем я? Ах да, мне крайне важно выяснить, каким это ты образом умудрился правильно отметить в карточке результаты скачки? Только не говори, пожалуйста, что угадал. Ты должен кучу денег, и чуть ли не на следующий день поднимаешь сразу ещё большую кучу денег. Я не верю в такие совпадения. И в твоих интересах, чтобы я узнал интересующую меня информацию максимально быстро, а иначе твое здоровье станет плавно сходить на нет. Итак, мне нужен, ответ, во-первых, каким образом ты выиграл, и второе, естественно, твой выигрыш. Кушать же мне с ребятами тоже надо.
Я не стал интересоваться, не лопнут ли они, если захотят поесть на всю ту сумму, что лежит у меня на карте. Вечер перестал быть томным, особенно после его «уникального» предложения.
— Парни, сломайте ему наконец что-нибудь, — заорал во всё горло Кэзуки, — только не бейте в этот раз по голове. Голова и пальцы должны остаться целыми.
Ах ты какой заботливый выискался, переживаешь что телефон не сможешь разблокировать? Надо на будущее отключить биометрию с блокировки, пусть лучше будут обычные цифровые или графические ключи. Не доставайся же ты никому, так сказать.
Сразу после его крика дуболомы ринулись на меня, причем у одного таинственным образом уже материализовалась дубинка. Боец с дубинкой начал картинно замахиваться палкой, но делал это крайне медленно, видимо наслаждаясь моментом.
— Что, нравится только беспомощных бить? — резко выкрикнул я, и в последний момент его замаха ушёл резко вправо, попутно пнув его сбоку в коленную чашечку.