— Твое право мне не верить, — пожал плечами коллега Вилли и замолчал, недовольно поджав губы. Мол, он честно все обсказал, пытался предупредить, а его сплетником пытаются выставить.
Стараясь не думать о котенке, как о бандите, хотя зерно сомнения коллега в сердце Джеймса все же заронил, он рассчитался за продукты и быстро зашагал домой. Нет, глупости все это. Даже двери в их доме сделаны так, чтобы котенок не смог выбраться из квартиры, пока хозяина нет дома — изнутри дверь нельзя отпереть, если ее закрыли снаружи. Конечно, при желании, котенок может сплести веревку и вылезти в окно, например. Но это нереально. Еще со второго или с третьего этажа можно выбраться, а с четвертого или с пятого, где жил Джеймс, было уже опасно — стены гладкие, зацепиться не за что — ни выступов, ни балконов. Придумал кто-то все это, чтобы котят не подбирали, а приобретали в специальных магазинах.
Джеймс поморщился — не нравилось ему все это. Как можно купить живое разумное создание в зоомагазине? Это на Земле котята были неразумные, хотя с какой стороны посмотреть, а здесь они даже разговаривали. Получалась работорговля, да и только. И все равно разумных созданий, населявших планету, колонисты не держали за разумных. Жили неки кланами или прайдами, кому как нравилось, тот так и называл. При колонизации планеты сопротивления не оказывали, в каменных домах, что строили колонисты, селиться категорически отказывались, продолжая жить своими огромными семьями в низких деревянных строениях, вокруг которых, как правило, были большие участки земли, поросшие лесом, чтобы котята там резвились. Носили кожаные или замшевые куртки и брюки, которые шили из выделанных овечьих шкур. Кроме овец разводили только коз исключительно для молока и сыра. Других домашних животных, как правило, не держали. Да и сами местные жители были скорее дикими, чем домашними. Это позже их кошечки стали носить, как колонистки, шубки, сшитые из меха неприрученных животных, на которых колонисты стали охотно охотиться в близлежащих лесах — кто ради удовольствия, кто ради бизнеса.
Даже если подобранный Джеймсом котенок скорее дикий, чем домашний, то все равно это не повод, чтобы выставить его за дверь. Ше Ре все равно идти некуда. С такими невеселыми мыслями он открыл дверь. На всякий случай огляделся по сторонам, пытаясь не попасть в какую-нибудь неприятную истории прямо с порога. Было тихо, даже очень тихо.
Джеймс, не разуваясь, осторожно прошел по коридору и заглянул в комнату. Его котенок спал, свернувшись клубочком на постели и уткнувшись носом в собственный живот — кондиционер опять не работал, и в комнате было достаточно прохладно. Мужчина вернулся назад к порогу, скинул промокшую насквозь обувь и, оставляя от носков влажные следы на полу, прошел на кухню. Сейчас он приготовит ужин себе и котенку, который, скорее всего, безумно голоден. Что такое омлет, съеденный на завтрак? Ше Ра уже и не помнит, скорее всего, что съел его.
Котенок проснулся, когда его ноздри стал щекотать вкусный аромат готовящейся еды, и среди разнообразных запахов он услышал запах свежего мяса — не замороженного, а охлажденного. Не доверяя своему носу, Ше Ра решил, что от голода это ему мерещится, он осторожно и очень-очень тихо, как умеют ходить только котята, пересек комнату и заглянул на кухню — на столе в тарелке лежал солидный кусок баранины. На плите, шипя раскаленным маслом, стояла сковорода. Котенок видел, как его хозяин отрезал кусок мякоти от бараньей ноги и принялся его кромсать на маленькие кусочки. Вот сейчас он их кинет на сковороду и все испортит — поджаренное мясо утратить все свои запахи, станет жестким и не съедобным. Ше Ра в один прыжок пересек кухню и уселся на табурете, приготовившись отобрать, если понадобится у хозяина баранину — за еду он поборется.
— Добрый вечер, — улыбнулся котенку Джеймс. — Проголодался?
Он старался говорить на местном наречии, тщательно выговаривая слова. Ше Ра кивнул головой, давая понять, что речь мужчины разбирает, и внимательно посмотрел на баранью ногу.
— Я плов готовлю, — продолжил Джеймс уже по-человечьи. — Будешь?
Котенок кивнул головой, не отрывая взгляда от бараньей ноги. Он, конечно, столько не осилит, пусть мужчина себе готовит плов, если хочет, но все мясо пожарить на сковороде ему не позволит. Если понадобится, то будет за свою еду бороться, и даже когтями.
Джеймс кинул на сковороду лук, морковь и помидоры и принялся тщательно овощи перемешивать, чтобы не подгорели, а потом добавил полуготовый рис со специями. Ше Ра ничего не понял — он готовил плов только с овощами? А мясо? Котенок сглотнул слюну, продолжая смотреть, не мигая, на баранью ногу.
— Тебе как мясо приготовить? — в его сознание ворвался голос хозяина. — Пожарить? Сварить? Или ты предпочитаешь съесть его сырым?
— В микроволновке, — облизнувшись, проговорил Ше Ра. — Там есть один «волшебный» режим для приготовления баранины.
Он даже не позаботился поинтересоваться, понимает его Джеймс или нет. Но судя по дальнейшим его действиям, понимал — он сложил нарезанные кусочки в кастрюльку, ничего не добавляя, и поставил в печку. Ше Ра внимательно проследил, чтобы тот накрыл баранину крышкой и нажал нужный режим. Все, теперь можно не беспокоиться — хозяин мясо не испортит.
А потом они ужинали. Ше Ра изо всех своих кошачьих сил сдерживался, что не начать урчать, как дикий котенок. В какой-то момент ему, специалисту по психологии, знающему несколько языков и диалектов, стало безумно стыдно, что он так себя ведет. Мало того, что простоял возле раскрытого окна несколько часов, дожидаясь, пока его заметит Анафе Ма и прикрепит к тонкой капроновой нити, что спустил из окна ему Ше Ра, специальную замазку, чтобы тот сделал слепки с ключей его хозяина, так еще и усомнился, что мясо куплено только для него. Хозяин ужинал рисом с овощами, а он, Ше Ра, стараясь выглядеть интеллигентным котом, ел только мясо, совершенно не прикоснувшись к рису, хотя Джеймс ему положил на тарелку всего одну ложечку. Он даже предложенной вилкой не воспользовался, предпочитая подхватывать кусочки, плавающие в собственном соку, коготками прямо из кастрюльки, а потом облизывать пальцы. Кто не ел свежую баранину, тот не понимает, как это вкусно. А потом весь оставшийся бульон он вымакает кусочком хлеба.