Издавна проявляли интерес к творчеству португальского поэта и в России. Впервые перевод «Лузиад» появился у нас в 1786 году. Судьба Камоэнса волновала многих русских писателей и поэтов, в том числе А. Пушкина, тонко заметившего, что его поэзия окрашена в скорбные тона. В. Жуковский создал драматическую поэму «Камоэнс», о нем писали К. Батюшков, А. Бестужев-Марлинский, И. Лажечников и другие.
В конце прошлого века вышел новый русский перевод «Лузиад» (пересказ в прозе). А недавно, в 1964 году, был издан сборник сонетов Камоэнса в прекрасных переводах В. Левика и с его предисловием.
В наши дни интерес к жизни и творчеству Камоэнса особенно велик. Это и понятно: мы хотим больше узнать о Португалии, избравшей новый путь развития, о ее истории и культуре. Вместе с португальским народом и всем прогрессивным человечеством мы отмечаем в этом году 400-летие со дня смерти великого певца Лузитании.
Мощная фигура Камоэнса, по праву занимающая место в одном ряду с такими великими гуманистами, как Рабле, Сервантес, Шекспир, предстает перед нами на ярком фоне общественно-политической жизни своего времени. Здесь и захватнические экспедиции на севере Африки, и продолжающаяся экспансия в Азии; расширение торговли вплоть до Японии, и создание грозных фортов и крепостей, кольцом охвативших Индийский океан, огромный флот, содержащийся в этом районе, — все это закрепляло господство португальцев, способствовало обогащению короля и его окружения.
Обращаясь к эпохе Камоэнса, мы видим и борьбу «туземцев» против колонизаторов; сражения на море с пиратами, как называли тогда всех, кто пытался осуществлять собственную, независимую от португальских пришельцев торговлю; нравы и быт колоний, главным образом «Золотого Гоа» — столицы португальской Индии; внедрение инквизиции и первые аутодафе; но и, конечно, придворную жизнь в самом Лиссабоне, полную лицемерия и ханжества, и как противопоставление этому — салон инфанты доны Марии в ее дворце Санта-Клара, где собирались поэты и артисты, художники и ученые, своеобразный остров любомудрия с особым интеллектуальным климатом.
Молодые годы Камоэнс провел в Коимбрском университете — одном из старейших и по тем временам лучшем в Европе. Тогда (до того, как в стране укоренились иезуиты) это был культурный центр, где получали образование в духе эпохи Возрождения и где юный Камоэнс рос под строгим присмотром своего дяди дона Бенто — приора монастыря Святого Креста и одновременно канцлера университета. Здесь Камоэнс постиг премудрости классической латыни, испанского и итальянского языков, изучал античную литературу и юриспруденцию. Философы, историки, географы, поэты античности — мало кто из них укрылся от любопытного взора и жаждущего знаний юного Камоэнса. И вот в 1542 году, окончив учебу, будущий поэт покидает Коимбру. Путь его лежит в столицу тогдашней обширной португальской империи.
В Лиссабоне поэт попадает в придворную атмосферу интриг лести и зависти. Ему предстояло испытать измену друзей, пережить клевету и людскую неблагодарность. К тому же на свою беду поэт влюбился. О предмете его страсти спорят вот уже несколько столетий. Кто была та, которую так пылко любил поэт и которую воспел в своих стихах?
Скажу сразу, точного ответа на этот вопрос пока что еще не нашли. Известно лишь, что это была молодая особа знатного происхождения и что Камоэнс был удален из столицы «из-за любви к придворной даме».
Некоторые, впрочем, склонялись к выводу, что адресат любовной лирики Камоэнса невозможно определить, поскольку поэт-де не имел в виду реальную женщину. Он стремился лишь раскрыть мир своих мыслей и чувств, связанных не столько с конкретным лицом, сколько с той или иной ситуацией, в которой оказывался в разные периоды жизни. Поэтому все попытки разгадать адресат его лирики обречены, мол, на неудачу, тщетно пытаться идентифицировать нежный образ его «любовных» сонетов, напрасны биографические и психологические интерпретации. Камоэнс, доказывали сторонники этой точки зрения, — последователь Петрарки и, будучи верен традиции петраркизма, воспевает некий абстрактный неземной идеал, сверкающий, как солнце из-за туч.