— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю его, улыбнувшись в ответ на его ленивую.
— Лежу и жду тебя, — отвечает с глуповатой улыбкой. — Решил, что буду спать с тобой. Ты так долго была в ванной. Я чуть не уснул, Злючка. Без тебя…
— Ты же сам меня прогнал, Марк, — напоминаю ему, покрепче сжав края полотенца, под которым у меня только нижняя часть нижнего белья.
— Я передумал, — говорит ленивым и довольным тоном.
Порой я просто удивляюсь спокойствию и логике мужчин.
— Какой ты нерешительный, Лапочка, — мнусь, не зная, как теперь сбежать от него. Надо ведь ещё и одеться, а моя одежда… я её сполоснула, чтобы она потом не воняла. Я надеялась найти что-то в одном из шкафов.
Марк привстаёт и снимает с себя футболку и кидает её мне, погружая в облако парфюма и своего личного аромата.
— Вот. Можешь надеть, — Лапочка опускается обратно на подушку. — А потом давай спать! Видишь, за окном ночь. Спать надо! — возмущается на меня. — Мне же ещё завтра на работу…
Недолго думая, возвращаюсь в ванную с намерением надеть на себя футболку Марка, как пижаму. В любом случае делать нечего. Моя одежда мокрая, и теперь я точно не сбегу.
Останавливаюсь посреди ванной комнаты с тёплой, ещё хранящей аромат Марка футболкой и решаю незаметно уйти в его покои. Пусть он спит в этой комнате, а я лягу в его.
Но почти перед самым выходом, в последний момент, поддаюсь желаниям и эмоциям.
Всё в этой жизни не случайно. Не случайно выгнали Влада. Не случайно Далия ускользнула. Не случайно мы оказались в одной квартире с Марком. Вдвоём. А что… если это моя судьба? Что, если мне суждено быть с Лапочкой? Что, если я та самая девушка из мелодрам, которая остановит бабника?
Выхожу из ванной комнаты и решительной походкой иду к кровати. Забираюсь на неё, а после, оседлав Марка, заговариваю:
— Я так подумала, — начинаю с усмешкой, по-прежнему удерживая полотенце на себе. — Нам и правда не нужны преграды. Решим всё сейчас и одной ночью, — отпускаю края одеяния, позволяя полотенцу сползти.
— Ну нет! Я не такой! Я так не буду!
— Да заткни уже свою шизофрению, — вздыхаю и опускаюсь к его губам, сделав решающий шаг первой. — То хочу, то я не такой! Определись уже!
— Ладно! Я такой, — шепчет между поцелуем, и меня опрокидывают, тут же оказываясь сверху. — Но запомни, что я дважды давал тебе уйти. Ты сама осталась. За последствия я не отвечаю.
— Их и не будет, — прыскаю от смеха, даже не догадываясь, какие последствия меня будут ждать через девять месяцев.
***
Всю ночь мне не дают и минуты поспать. И, по признанию Лапочки, этот пункт не входит в нашу программу ближайшую неделю. Марк явно не шутил, когда собирался меня победить. Непонятно в чём, но доминирование в нашей ситуации полностью на нём.
Впервые в жизни я не думала ни о чём. За меня думали. За меня решали и за меня принимали решения. И я полностью доверяла ему и позволяла проникать в себя так глубоко, как никогда прежде не пускала. Марк клеймил меня изнутри своим пожаром и властью. Подчинил, как сломанную куклу.
Мне никогда не нравилось, когда кто-то пытался отобрать у меня свободу. Но в руках Марка я была готова отдать ему себя полностью. Мне было плевать, что он может мне что-то не дать, ведь он давал мне гораздо больше. Себя, ласковые и приятные слова, обещания и целый мир, в котором я чувствовала себя безопасно. Чувствовала себя любимой, желанной и… влюблённой.
— Завтрак в постель! — радостно объявляю, опускаясь на кровать рядом со спящим Марком.
— А? — сонно отзывается, даже глаза не открывая. Переворачивается на другой бок и громко стонет. — Моя голова… О боже! — кривится и скулит от боли.
— Я таблетку принесла и воды, — улыбаюсь, глядя на голую мужскую спину, на которой оставила парочку своих меток. Да и на ягодицы, которые виднеются из-под одеяла.
— Да? — поворачивается ко мне обратно. — Я знал, что ты хороший человек, Злючка. Знал, что не ошибся в тебе, — привстаёт и берёт с подноса воду и таблетку. — А эта где?
— Кто? — нахмуриваюсь.
— Эскортная. Подруга твоя. Далия.
— Она мне не подруга, — закатываю глаза. — И она уехала.
— Круто, — вздыхает, забирая с подноса один капкейк. — Американо?
— Да, — киваю активно головой, ожидая оценки своему первому приготовленному кофе и плевать, что его машинка сделала. Я так, может, участвовала. Чашечку подставила и кнопочку нажала. — У тебя единственная затёртая клавиша на аппарате — это «Американо».
— А ты умная, как Шерлок, — подмигивает, ослепив своей ленивой и такой прекрасной улыбкой, что хочется, как принцессе из мультика, вздохнуть на этот жест и… замереть, лишь бы эта улыбка не исчезла.