- Шагай вперёд , - мужик, за плечо подтолкнул в сторону высокой и широкой арки, в проёме которой колыхалось чёрное полотно, словно на ветру. Остановилась у него, не понимая, что делать дальше. Последовал грубый толчок в спину. Я пролетела сквозь черноту и упала плашмя. Прикусила губы, чтобы не взвыть от боли.
- ВСТАВАЙ! – Я поднялась, плохо держась на ногах. – Туда иди!
Из зала, куда меня вытолкали, имелось аж семь выходов. Конвоир указал на один из левых коридоров.
Затем мы шли по каменному петляющему лабиринту. Я пыталась запомнить дорогу, однако, всё безуспешно.
Вышли в настоящий подземный город, с улицами и многоэтажными постройками, которые сразу напомнили мне осиный улей. Здесь были многочисленные большие выпуклые ячейки расположенные между горизонтальными серыми пластами, наложенными друг на друга. Улей был очень высоким и протяженным. Тротуары уходили во мрак. Сколько этажей, было не разобрать. Уровни соединяла система каменных лестниц и переходов. Вокруг все утопало в странном грязно-красном мареве. Стоял гул, больше похожий на стоны и завывания. Пахло премерзко.
Прошли по широкой каменной мостовой. С двух сторон повсюду выступали ячейки, входы в который были наглухо запечатаны.
И вот мне приказали повернуть налево и остановиться. Передо мной предстало круглое отверстие, с неровными краями, залепленное чем-то наподобие коричневого воска. Воск растекся в стороны, повинуясь взмаху руки инопланетянина.
- Заходи, - велел мужик.
По спине прошёл холод, шмыгнула испуганно носом.
Через проход, похожий на горлышко глиняного сосуда, на ватных ногах шагнула внутрь. Сразу обернулась на склизкий звук и увидела, что вход за мной закрылся.
Я осталась одна. Сделала несколько шагов по узкому коридорчику и вышла в округлую полость.
Меня уныло рассматривали примерно два десятка грязных, в изорванной одежде, измученного вида женщин. Одни сидели, другие лежали. Все держались на расстояние и молчали.
- А-а, вот и наша курица. Я то уж расстроилась - думала ты подохла, – услышала приглушенный голос с права от себя. Знакомый...
Повстанка сидела, свободно раздвинув ноги и свесив кисти с колен. Она была в мужской одежде - в той же, что и в логове у бандитов.
Повстанка представляла из себя худосочную бабу с большой грудью, полными губами, впалыми щеками, угловатым лицом и черными злобными глазами.
Я легла у противоположной от гныдки стенки на пористый, словно проеденный червями, холодный пол и замерла, чтоб не так сильно ощущать боль.
- Тебя я смотрю приодели, подлатали…Пожрать наверняка дали….Хм…. Интересно, скольким же ты отсосала за все эти поблажки? А, шлюшка? - гныдка двинулась на меня. – Мало мы тебя порезали. Надо было губы вырезать, глаза и всю ****(нелитературное название женских половых органов). Чтоб уж точно никто не позарился.
- Давай, Ширил, вмажь ей хорошенько.
- Порви ее.
- Членососка демонская, - подначивали её подельницы.
- Снимай платье, - прошипела Ширил.
- Не подходи ко мне, говорящий мусор, - с трудом ответила я сиплым, слабым голосом, приподнимаясь на трясущихся руках.
- Это ты грязь, братская шлюха! – громко выкрикнула болотная и кинулась на меня с кулаками. Я беспомощно закрылась от нее, чувствуя тяжелые удары по лицу и голове, а так же пинки куда придётся.
Но побои вдруг прекратились, и я свернулась калачиком.
- Встать на колени, когда к вам входит хаид, - рявкнули на нас.
Я попыталась встать, но не смогла.
«Пусть добивают».
Сквозь заплывшие веки разглядела, что в блоке стояли трое мужчин. Двое держали Ширил. Тот, что хаид - был особенно огромен, вселял поистине смертельный ужас. Он стоял важно сцепив руки за спиной.
- Ты, паршивая дрянь, посягнула на собственность Шидара Марны и Великого Адалиса, - рыкнул он таким отменным командирским голосом, от которого вполне реально незакалённому человеку физиологически оконфузиться, – Снять с неё рубаху. Лицом к стене.
Руки оголённой по пояс повстанки прикрепили к стене силовыми жгутами. Воин - подчиненный воплотил кнут и взглянул на главного.
- Десять.
Приказ начали приводить в исполнение. Между ударами были специальные паузы, чтобы боль почувствовалась в полной мере… слышались вскрики и хрип, жалобные мольбы…
Пока шла экзекуция, меня усадили и распрямили. Всё поплыло сразу перед глазами, веки обессиленно сами собой слиплись, голова повисла.