Два. Если даже Дате Киёму не понимает спутницу полностью, как требовать понимания от тех, кто находится несоизмеримо ниже его в иерархии её личной симпатии?
Три. Видимо, кое-какие штуки в этой жизни нужно делать своими руками или хотя бы пытаться. Применительно к моменту: обкатывать собственный будущий уникальный статус нужно сейчас, пока в Конституции ничего ещё не прописано. Самопрокачку никто не отменял.
Нужно поехать и попытаться переломить ситуацию в свою пользу исключительно харизмой. Умением общаться, профессионализмом риторики, весом Августейшей Фамилии, наконец: Япония — пожалуй, единственная в мире страна, где нематериальные вещи в рамках уголовного процесса могут весить больше, чем определяемые законодательством.
— Заодно потренируюсь лишний раз, — сказала она другому отражению, уже в зеркале прихожей, покидая квартиру.
В её распоряжении имелся личный вертолёт-такси, предоставленный не профильным государственным управлением, а кое-кем из политических соратников. Именно его она вызвала на крышу небоскрёба и именно к нему направилась в лифте вверх, а не вниз.
Поехать туда можно и по земле. Было бы. Но вот возвращаться обратно.
Не к лицу Принцессе сливать в унитаз драгоценное время по утренним пробкам в часы пик.
— Слушаю, — Рион искренне удивилась данному абоненту в такое время.
Она махнула пилоту — жди минуту — и замерла перед вертолётом.
— Имею инструкцию держать вас в курсе всего, что у нас получает звёздочку. — безвестный сотрудник дежурной смены радиоперехвата (или как там оно у военных называется) не имел обязанности ей докладывать, но добросовестно соблюдал неписаные негласные договорённости своего начальства.
— Что-то срочное и важное?
— Вам решать — листаю журнал после предыдущей смены и вижу, что вам не сказали.
Интересно, как они передают друг другу контакт с ней? Обязательно выяснить. Не могут же они вести отдельный журнал? Или могут?
— Докладываю. Имел место контакт… — военный сообщил, что оябун Эдогава-кай по собственной инициативе созванивался с кем-то в Китае. — Абонент не определён, но судя по характеру разговора… — последовали интересные подробности.
— Вы уверены? Именно что высокий чин тамошней безопасности? — уточнила Рион.
— Да. Я бы не стал вас беспокоить ради непроверенного массива информации.
— Пожалуйста, не отключайтесь. Я думаю. — Принцесса бросила работающий телефон в карман, сложила ладони за затылком и покачалась с пяток на носки.
Про этого ханьского учёного, который выходит из тюрьмы, Акисино знала. Старая, поросшая мхом тема с участием всё того же Томимацу. Китаец сел в тюрьму не в последнюю очередь из-за просчёта японцев, однако сохранил кое-что интересное.
К опальному материковым учёному подбивают клинья сразу несколько собственных ведомств — на удивление, актуальности какие-то там его поползновения не утратили. Есть среди родных государственных органов и те, которые лично она бы сбрила с темы безоговорочно, будь её воля. Потому что не друзья, а противники. Политические.
Рион потянула телефон из кармана обратно:
— Спасибо большое, вы мне очень помогли. Чем могу отблагодарить лично вас?
— Это абсолютно лишнее, я лишь делаю свою работу. Хорошего дня.
Через минуту вертолёт взмыл в небо и развернулся в сторону базы полицейского спецотряда.
Она размышляла.
Если китайца не получится использовать для собственного укрепления, его нужно сдать родной коммунистической партии с потрохами — пусть идёт в их тюрягу по второму кругу, чтоб не усиливал её политических конкурентов.
Если в процессе слива Вана пострадают какие-то действующие сотрудники родных ведомств и министерств — пусть. Министерство иностранных дел к числу её личных союзников не относится — верных монархистов там нет. Стало быть, по заслугам и награда, а пострадавший хань — мелочь.
Разменная монета есть всегда разменная монета, увы слабакам. Надо было жизнь свою иначе строить, чтобы не служить фигурой в чужих руках. Тем более японских.
Где-то на заднем плане слабенько пискнула, но тут же затихла совесть: вопросы государственного порядка не должны использоваться в личных интересах.
Ишикава подумала ещё пару секунд и подвела черту окончательно: если что-то мешает её движению к власти, этому нет места в обновлённом японском государстве.
Не должно быть. Как там сказано в других местах и много веков назад? Государство — это я? Хорошая формула, хотя и чужая и старая.
Какое-то время заняли неизбежные в таком случае процессуальные мероприятия. Она добросовестно терпела и даже легчайшим намёком не выказывала раздражения — сама вызвалась, чего теперь кривиться.