— … и там натянул Йошиду, мою кузину, — уверенно продолжила чужую фразу пловчиха. — На её новом рабочем столе в новом директорском кабинете. Ты это хотела сказать, Ута-тян?
— Да. Извини, вырвалось.
— Не за что извиняться, без проблем. Что было, то было. По секрету персонально тебе: иногда даже такие откровенные люди как я склонны к лукавству, — дальше Хину посмотрела на Решетникова и улыбнулась не только губами, а и глазами.
— Это как это? — айтишница не была б собой, если бы не затеяла вносить предельную ясность.
— Ты путаешь причину и следствие, Ута-тян. Я не «разлюбила Сёго в один момент оттого, что он трахнул мою двоюродную сестру» .
— Не поняла, э-э-э? — в глазах Уэки соткались недоумение, возмущение и горечь обманутого в лучших ожиданиях ребёнка. — А чё тогда за развод лохов был⁈ В чём фабула сюжета⁈
— Я уже не любила его перед этим, — любезно пояснила спортсменка. — Потому и прикопалась к первому же косяку. После того, как приняла для себя решение с ним расставаться.
— Да ну?
— Ну да. Зачем мне тебя обманывать? Я сперва Сузуки Сёго разлюбила, а уже потом он поимел Йошиду. В таком порядке. Прочее — антураж аристократов.
— Фигасе ты стерва! — искренность возмущения айтишницы зашкалила. — То есть, ты бортанула бы его по-любому⁈ Хоть он имей тогда Йоко, хоть не имей⁈
— Ну да. Я тебе только что это открытым текстом сказала. Какие проблемы?
— Проблем нет, но не считай меня за дуру. На самом деле ты сейчас это сказала не мне, а Такидзиро-куну, — Уэки недовольно отвернулась в сторону. — Мной ты воспользовалась как поводом это ему сказать, я ж вижу.
— Ты умная, — кивнула пловчиха.
— Ты ему сейчас нагло реверансы исполняешь, хотя и делаешь это в своей стервозной манере — втихаря и незаметно! — Ута опять смотрела в экран.
— Ты запуталась в собственных ожиданиях, — улыбнулась Хину. — Логичен вопрос, чего ты от меня хочешь. Но ты права в том, что мы с Такидзиро-куном сейчас разговариваем не только и не столько словами.
— Ещё чем вы разговариваете? — надулась коллега. — А то у меня уже прям непристойные подозрения на эту тему.
— Сердцами, видимо. Но не могу сказать наверняка: я ж циничная и бессердечная сволочь, этот орган у меня не особо чувствителен, — Хьюга продолжила широко улыбаться. — У меня же и шкала в голове сдвинута, — она коснулась пальцем виска. — На тему секса я не ревнива и искренне считаю, что от любви и сердца перепихон может идти у мужика отдельно. Проблемы в этом нет.
— Прикольно, — родил Решетников, пристально глядя в экран. — Я тебя услышал.
— Для того и сказано, — пожала плечами глава регулярного менеджмента.
— Спасибо. Большое. Обязательно вернёмся к вопросу после моего возвращения.
Хину поцеловала перед собой воздух, глядя в глаза товарищу и не глядя на Уту:
— Без проблем, АТЛЕТИКА работает двадцать четыре на семь, для тебя всегда открыта. Где искать, знаешь. Только возвращайся скорее.
— Спасибо ещё раз, — внешне без эмоций продублировал товарищ. — Но нам тут, похоже, в Гонконг придётся непредвиденно наведаться — не по своей воле, служебно-туристические дела. Так бы сразу завтра обратно вылетели.
— После Гонконга могут быть ещё точки на маршруте? — поинтересовалась спортсменка. — Или пока неясно?
— Точно решится завтра, — вздохнул светловолосый. — Предварительно, по имеющимся вводным, стартанём в Японию оттуда. Единственный момент — наша очаровательная компания из дуэта рискует раздуться до квартета. — Он обнял Уэки, притянул к себе, скользнул ладонью с талии на попу.
Та в первый момент напряглась, стрельнула взглядом в его сторону, в камеру, затем с видимым усилием расслабилась.
— Я не ревную, Ута-тян, — подмигнула айтишнице Хьюга. — Не парься и не напрягайся. Всё в порядке. — Затем перенесла взгляд на метиса. — Такидзиро-кун, я тебя услышала — буду ждать после Гонконга. Пожалуйста, не волнуйся. Делай всё спокойно и хорошо, за спину не оглядывайся.
— Спасибо, — Решетников тоже поцеловал воздух перед собой и отключился.
Дальше Хину набрала подругу видеовызовом, та сразу приняла:
— Привет, отец рядом? — Хьюга отлипла от стенки и сделала пару шагов в сторону лифта.