— Подожди-ка, — сказала Лариса своему любопытному шпицу и, присев на корточки, осторожно начала убирать в сторону листья, где неожиданно что-то блеснуло.
Её природная дотошность была вознаграждена. На рваном осеннем листочке лежал золотой браслет-цепочка с круглым медальоном.
Стерев с него грязь, женщина увидела с одной стороны изображение Эйфелевой башни, а с другой — геральдическую лилию. Пружина на замке браслета была сломана. «Вероятно, поэтому он и остался здесь, — подумала Овчинникова, рассматривая найденную вещь. — Мужчина защищался от нападавшего и закрывал голову руками. От удара замок сломался, и браслет соскользнул с руки».
Лариса убрала золотую вещицу в карман куртки и произнесла:
— А что если пострадавший — иностранец? Вдруг он, француз, например? Кнопик, почему, если мужчина красив, то мы сразу думаем, что он иностранец?
Кнопик залаял и побежал дальше, смешно крутя головой. Но хозяйка его окликнула и сказала, что им пора возвращаться. На сегодня приключений достаточно.
Глава 2
Француз очнулся, когда чей-то холодный нос стал тыкаться в его лицо, а невесомые лапки дотрагиваться до онемевшего тела. Сознание очень медленно и нехотя возвращалось к нему. Последнее, что он помнил, это сильный удар сначала в грудь, а потом в голову. И затем темнота.
Человеческий организм так тонко устроен, что, если бы милашка-шпиц не дал толчок уже остывающему телу, внутри человека не произошла бы цепная реакция, которая дала команду навечно засыпающему мозгу: «Очнись!»
И случилось то, что принято называть чудом. Потому что жизнь — это вообще несравненное чудо, а возвращение с того света — дар божий.
Всё, что происходило с Французом дальше, было как во сне. Его куда-то несли, потом везли, потом опять несли и наконец наступила какая-то приятная лёгкость, и он, расслабившись, погрузился в крепкий сон.
Ему снилось, что он находится в невесомости в совершенно белом доме без окон и крыши. Он не ощущал ни тепла, ни холода, только лёгкость и безразличие. Кругом никого не было, лишь тягучая пустота заволакивала всё пространство. Вдруг белая краска стала приобретать будничные оттенки. Женщина в клетчатой рубашке и голубой куртке трогала его лицо и что-то говорила. До этого безликий и одинокий дом в одночасье превратился в проходной двор. Откуда ни возьмись в нём стали появляться двери, в которые входили и выходили незнакомые люди. Их становилось всё больше и больше, они начали заполнять всё пространство и вытеснять Француза из того, что раньше принадлежало лишь ему одному. Он стал задыхаться от этой толчеи и хватать ртом воздух, но его всё равно не хватало, и тогда он закричал.
Проснулся Француз от того, что кто-то делал ему укол, и яркий свет лампы проникал через закрытые веки. Потом опять наступила приятная лёгкость и обволакивающая тишина, которые погрузили его в очередное забытьё.
Глава 3
Утром Лариса пришла на работу озабоченная. Её очень волновало, как чувствует себя пострадавший незнакомец. Оказалось, что его поместили в неврологическое отделение на третьем этаже, которое находилось рядом с хирургическим.
После обхода и назначений на текущий день Лариса поднялась на третий этаж и поинтересовалась у дежурной медсестры, где лежит больной без документов.
Сарафанное радио в больнице работало хорошо, поэтому после завтрака почти вся больница судачила о том, что врач из терапевтического отделения, Овчинникова Лариса Константиновна, нашла в лесу изувеченного бандитами сына богатого бизнесмена. Она на себе дотащила его до дороги и на попутной машине привезла в больницу. Теперь все ждали, когда в отделении появится отец-бизнесмен и подарит врачихе машину или кольцо с бриллиантом.
К счастью, Лариса не знала об этом, иначе бы не стала так открыто проявлять интерес к пострадавшему пациенту.
Молодая дежурная медсестра с любопытством смотрела на Овчинникову. Было видно, что она изо всех сил боролась с собой, чтобы не задать интересующие её вопросы врачу-терапевту. Но субординация останавливала медсестру, поэтому она услужливо провела Ларису в палату рядом с постом дежурной.