И эти плечи, почему я раньше не замечала, что он перегнал даже не маленького Скорпа?
Кажется и Трампин, обративший внимание на мой пристальный интерес прозрел.
Он накрыл мою ладонь своей и слегка сжал.
Черныш перевел на меня взгляд, и я вдруг поняла, нас с Трампином исключили из его команды точно так же, как и взяли. Исключительно одноголосным голосованием.
Способность оставлять отношения в прошлом, отпускать и идти дальше – это прерогатива зрелой личности, психологической устойчивости и не побоюсь сказать, духовности.
Я улыбнулась, кивнула головой, ощущая себя той пресловутой мамой, которая смотрит на избранницу сына и чувствует смесь восторга и огорчения.
И взгляд Черныша полыхнул в ответ благодарностью.
- Профессор Х’увыст собрал часы, - сообщила сигма.
- Хорошо, - я первая нарушила молчание, повисшее после этих слов.
На меня глянуло из зрачков сигмы, чем-то неведомым. Прямо морозом пробрало, и тут же с двух сторон ко мне придвинулись мои мужчины.
Во взгляд сигмы вернулось человечное выражение, и я краем глаза заметила, что при этом поглаживания хвостом прекратились, но зато скорость обмена между трансформонтом и сигмой ускорилась.
- Мы отправляемся в мою систему, будем прыгать, потому что она находится очень далеко от точки, в которой находимся мы сейчас.
- Вы все важны и нужны, - подал голос Черныш, - но сейчас Ной-я может отпустить любого, кто изъявит желание остаться. Впереди неизвестность и слишком много вариантов.
Сигма кивнула, - многовариантность большая проблема. Оракул не дает однозначного ответа. В большинстве его предсказаний кто-то гибнет. В самых негативных – гибнет весь наш сегмент Вселенной.
Домовой сжал мою кисть, - Ледания, вы с Трампином можете уйти, это не ваша Вселенная!
Я чувствовала, как больно произносить эти слова капитану. Потому что мужчина внутри капитана требовал не отпускать любимую женщину.
Это осознание, то, что я любима и мне только что именно этим поступком об этом сказали, заставило сердце сделать кульбит.
- А скажи-ка Зум, - ни на кого не глядя уставилась на персонального оракула, - если мы с Трампином покинем миссию, каковы прогнозы?
- Все умрут, - тут же ответил Зум, - обогнав словами ладонь сигмы всего на секунду.
- Молчать, - прорычала она, - нельзя разумные существа ставить в рамки, когда нет выбора.
- Ого, - мелькнуло у меня в голове, - ничего себе прогресс.
- Ты не должна, - зашептал Домовой рядом, - слишком велика вероятность, что мы все погибнем.
- Главное, что без нас, погибнет Вселенная, - сказала я, вытаскивая ладонь и похлопывая уже его руку, - личной я остаюсь до конца, каким бы он не был.
- И я, - Трампин встал и окинул присутствующих решительным взглядом, - какова вероятность что у нас все выйдет, если мы все пойдем до конца?
- Три процента – что все выйдет идеально, - сообщил Зум.
- А если не идеально, а положительно, - спросил Скорп.
- Здесь почти двадцать пять процентов, - Зум, кажется, пожал плечами.
- Один против трех, что все будет хорошо, - хотелось бы больше, протянула Трис.
- Чем богаты, - протянул таракан.
- Мы остаемся, - взяв ладонь Трис сказал Скорп.
- Мы тоже, - кивнула, потянув на диван стоящего Трампина и не выпуская ладонь Домового.
- Поскакали? – Черныш улыбнулся всей нашей компании.
- А профессор? – спросила я.
- Ты думаешь, что он пропустит испытание своего шедевра? – хмыкнула сигма.
- Не думаю, но спросить, - начала я.
- Спрашивали – он категорически за.
- Тогда, поскакали, - кивнула я и все началось.
12.3
Родная система Ной-я была похожа на огромный шар с опухолью с одной стороны. По виду казалось, что нарыв пытается разорвать толстую кожуру. В таком случае врач говорит, - будем вскрывать.
В случае же со злом, прущим на свободу из мира творцов, хотелось, чтобы этого ни в коем случае не произошло.
Лучше мертвый пациент, чем гноем заляпает все и даже чуть больше.
В прошлое должна была уйти Ной-я. Но в какой-то момент стало понятно, что с ней вместе идет и Черныш.
Профессор перенастраивал часы. Зум смотрел на странный прибор, висящий посредине лаборатории профессора непонятно как, и при калибровке бубнил – сорок пять, шестнадцать, восемьдесят семь.
- Что он считает, - спросила я Черныша.
- Наиболее удачные моменты, чтобы вернуться.
- Назад?
- Да, в прошлое Ной-я.
- А, - протянула, понимая, что для Черныша и для меня, назад вдруг стало разными понятиями.
Назад – в его случае – это было вперед.
А я думала, как из назад он вернется к нам назад вперед.