Подлый кавказский ум не придумал ничего лучше, как отправить парню фотографии, где его бывшая девушка всячески удовлетворяет нового спутника жизни. На одной фотографии она стоит на коленях, с удовольствием занимаясь оралом. На следующей она полностью голая в фонтане шампанского прыгает на гениталиях мужчины. Далее фото в туалете какого-то клуба.
Просматривая изображения, Паша опустошался, подобно верхней камере песочных часов. И когда он дошёл до последней фотографии, где Лиза удовлетворяла не только Вахтанга, он понял, что он абсолютно пуст. Всё что в нём было до этого – разбито, перетёрто в песок и высыпано из него. Это было знамением новой поры.
Он понял, что хороших людей никто не ценит. Что если быть преданным кому-то – сам ощутишь на себе предательство. И никому в этом мире не интересен твой внутренний мир, если у тебя нет суммы с парой-тройкой нолей на банковском счету. Хорошие парни никому не нужны, их чувства не стоят ни гроша.
Потому, будучи обновлённым, он интенсивно занялся работой. В итоге он всё же защитил кандидатскую, потом докторскую, и на сегодняшний день владеет девелоперской фирмой, разрабатывающей ПО для компьютеров и смартфонов. И теперь он – тот у кого есть деньги, машины, недвижимость, может позволить себе пялить на кровати пятизвёздочного отеля таких же продажных шлюх, как и его бывшая. Которые смотрят не на внутренний мир, и даже не на внешность, а на состояние и то, что они могут получить, если будут достаточно хорошо удовлетворять низменные потребности мужчины. Но всё же, не смотря на это, он хотел бы помогать людям. Помогать им избавляться от пелены, затмевающей их взгляд. Он хотел бы делать людей сильнее, освобождая от обмана, с которым те идут по жизненному пути.
-Да, Назиатик, проходи. Извини, что я в таком виде.
-Ничего, Павел Валентинович.
-Сняли? Да?
-Конечно. Кира как раз пересматривает запись. Завтра доставим видео её мужу и, как обычно, позволим ему лично разобраться с неверной супругой. А там уже как получится. Захочет – застрелит, а нет – будет жива.
-Даже если и будет жива – кукиш ей, а не Доминиканская Республика.
-Само собой. Кстати, Павел Валентинович, на счёт Лизы.
-Кто это? – сделал вид что не помнит о первой любви.
-Ну, та, с которой всё началось.
-А, эта.
-Да. Её сожитель-алкаш, с которым она жила последние два года, пытался втайне от неё взять с её кошелька деньги, чтоб рассчитаться с долгами. Она заметила, и так как торговля на рынке резанными мандаринами много дохода не приносит – устроила скандал. Ну, в порыве злости он схватился за нож и… В общем, завтра похорон.
-Да? Ну и чёрт с ней. Хотя все пути и ведут в Рим, ни одна шлюха туда так и не дошла.
Ночь всех грешных
Луна взошла над полем вновь,
На небе красном, словно кровь,
Едва светя сквозь облака,
На дом, склонившийся слегка.
Последний вечер октября.
В окне мелькнул свет фонаря,
Открылась дверь, скользнула тень,
Звук скрипа эхом шёл от стен.
Зажглась на столике свеча,
В стакане стыл горячий чай,
Что не спеша сладил старик,
Чей взгляд усталостью поник.
Тот дом в заброшенном саду,
Покинул старец в том году,
Уехав к брату навсегда.
Но вот вернулся он сюда,
Чтоб сделать то, о чём мечтал.
И хоть дедок совсем устал,
Надеяться на этот шанс.
И всё-таки пришёл тот час.
Двенадцать месяцев назад,
Толпа подвыпивших ребят,
В канун Дня мёртвых собрались,
Чтоб не была унылой жизнь,
Гульнуть, усевшись в чёрный джип,
Того, чей папа важный тип,
В прокуратуре областной.
Бухло и дурь взяли с собой.
Охранник клуба тех ребят,
Не пропустил на маскарад,
Что был затеян в Хэллоуин.
И даже прокурорский сын,
Не смог угрозой убедить,
Их без костюмов пропустить.
Досадой искажённый лик,
Внимать отказы не привык.
Веселья жажда и утех,
Брала над молодцами верх.
И решено – жать по газам,
В тот путь, куда глядят глаза.
В руке бутыль, в уме туман,
Куда везти не знает сам.
Авось блаженному везёт,
Найти на ощупь к раю вход.
Луч фар упал на силуэт.
Переключив на дальний свет,
Увидел парень – вдалеке,
Идёт девчонка налегке.
Идея общая на всех,
Подняла в джипе едкий смех.
Притормозил у цели вдруг,
Вызвав у девушки испуг.
Открылась дверь, и стаи птиц,
От крика резко взмыли ввысь.
Лишилась воли в эту ночь,
Никто не смог бы ей помочь.
К утру из леса близ села,