Маркитант взял на изготовку автомат и приготовился к действию.
В этот самый миг телега с бочками достигла конечной точки своего пути — со всего маху врезалась в следующую «костяшку домино» — ящик с ветошью и сеном, который стоял у подножия площадки с баллистой.
Огонь мгновенно перекинулся на сухую траву. Телега перевернулась. Охваченные пламенем бочки раскатились, привлекая внимание часовых на стенах. Один из них ударил в набат, поднимая тревогу.
Но часовые не заметили, как «упала следующая костяшка» — горящее сено подожгло конец фитиля, который тоненькой струной свисал с крепостной стены, почти неразличимый среди подвесного механизма подъемного ковша, предназначенного подавать заряды к баллисте.
Тлеющий огонек побежал вверх по фитилю, приближаясь к последней «костяшке» в цепочке — цинку с пулеметными патронами.
Выстроенные Кощеем в определенном порядке события совершались одно за другим…
Над спящей крепостью тревожно плыли звуки набатного колокола. Они почти заглушили треск короткой прицельной автоматной очереди, которая свалила обоих часовых у сарая с невольниками. Покончив с охранниками, Кощей торопливо зажег химический фонарь, откинул засов с двери и ворвался в сарай. Машинально отметил, что рабов тут полсотни, не меньше. Люди, вормы, нео и даже несколько дампов. Они спали вповалку так, что весь пол оказался усеянным телами, будто ковер. К счастью, кандалов на узниках не было. Еще бы! На такую ораву железа не напасешься.
Заслышав шум, рабы просыпались, щурились на свет фонаря и с удивлением разглядывали Кощея.
— Чего вылупились? На свободу хотите? Тогда бегите к крепостным воротам! Ну! Давайте! Сейчас их вышибет взрывом! — соврал маркитант, прикидывая, как скоро должен догореть фитиль на крепостной стене. Вроде вот-вот. Если, конечно, «цепочка домино» не прервалась из-за какой-то нелепой случайности.
Но фарт сегодня был на его стороне. Фитиль догорел без помех. Огонь добрался до пучка сухой травы, оставленного маркитантом среди боеприпасов.
Громыхнуло неслабо. Хотя здесь, в отдалении, взрыв прозвучал приглушенно.
— Слышали? — крикнул рабам Кощей. — Взрыв вышиб ворота! Бегите!
— Там пулемет. Положит всех, даже приблизиться не успеем, — резонно возразил один из пленников.
— Нет больше пулемета, — на этот раз Кощей не соврал. Вернее, сам «Корд», возможно, и уцелел, но боеприпасов к нему точно нет, а без патронов — это бесполезный кусок металла.
— Ладно, раз так. Айда, братцы! — Несколько самых смелых невольников первыми выскочили из сарая. За ними потянулись и остальные.
— Дробовики возьмите, — подсказал им Кощей, указывая на оружие убитых охранников — караульщикам ценного товара, похоже, выдавали только огнестрелы.
Кому из рабов не достался дробовик, вооружился кто чем. В ход пошли колья и даже просто предназначенные для растопки поленья. Опьяненные близостью свободы, бывшие невольники с шумом и криками понеслись по улицам в сторону крепостных ворот.
Тем временем крепость вормов просыпалась. Из домов по тревоге выскакивали бойцы с оружием в руках и тут же вступали в бой с бывшими рабами. Ночь взорвалась выстрелами, криками, стонами раненых.
Устроивший эту неразбериху Кощей сам предпочел не ввязываться в драку. Стараясь держаться в тени домов, он быстро побежал к курильнице, где ждали его Ксан и брат. Они уже успели освободиться от кандалов — царская водка разъела металл замков, и сшибить их теперь было проще пареной репы.
— Уходим, — велел пленникам Кощей.
Он первым пошел вперед, причем в направлении, противоположном от крепостных ворот.
— А там кто воюет? — Ксан кивнул в сторону ворот.
— Рабы, — коротко ответил Кощей.
Сплоченная группа невольников все-таки умудрилась прорваться к воротам, но открыть створки не смогла. Вормы зажали своих бывших пленников с двух сторон и планомерно уничтожали. Те огрызались яростно, и потому бой кипел нешуточный.
— Это ты их освободил? — удивился Стас. — Но почему? Они что, все заплатили тебе?
— Нет.
— Тогда почему…
— Это отвлекающий маневр, да? — внезапно перебил Стаса Ксан. — Кощей, ты послал их на верную смерть, чтобы мы смогли под шумок слинять? Так?
Маркитант не ответил, лишь нетерпеливо дернул плечом и прибавил шагу. Ксан бросил на него странный взгляд, но тему развивать не стал.
Задумка Кощея удалась. В той части крепости, по которой они шли, и впрямь было тихо. Основные силы вормов стянулись к воротам. Тройка беглецов сумела без помех подняться по лестнице на крепостную стену. Там, правда, оказался один из часовых, но очередь из «калаша» успокоила его очень быстро. Стас тут же подбежал к упавшему телу, забрал оружие. Кощей хотел было что-то сказать, но потом передумал — промолчал.
Спуск по веревке не отнял много времени. Основной риск заключался в необходимости миновать открытое простреливаемое пространство перед крепостью. Но ночная темнота и бой возле ворот помогли побегу.
Вскоре крепость вормов осталась позади. Беглецы остановились в небольшой березовой рощице.
— Уф! — Ксан от избытка чувств помотал головой и посмотрел на Кощея. — Вот уж не думал, что нам это удастся! Ты совершил невозможное, парень.
— В жизни ничего невозможного нет. Есть трудновыполнимое, — проворчал Кощей и напомнил: — Пора расплатиться. Где карта?
— Здесь, — пришелец из-за МКАДа сунул руку себе за пазуху и извлек кусок бумаги.
— Тебя что ж, не обыскивали? — удивился Кощей.
— Потайной карман, — коротко пояснил Ксан.
Кощей развернул бумагу. Картой оказалась армейская склейка времен Последней Войны. Поверх типографских значков грифельным карандашом были нанесены линии от руки.
— Это я рисовал, — пояснил Ксан. — Подправлял карту, так сказать.
В верхнем правом углу склейки виднелся полустертый символ: птица-феникс с раскинутыми крыльями в обрамлении овала.
Кощей некоторое время задумчиво разглядывал рисунок, а потом свернул карту и хотел убрать ее в карман, но Ксан остановил его:
— Погоди. Дай хоть себе перерисую. Вон бересту сдеру. Она вместо бумаги сойдет. А вы пока костерок разведите. Я угольком и нарисую.
— Вот еще возиться. У нас на тебя времени нет. Нам идти надо, — разворчался было Стас, но Кощей протянул Ксану нож и сказал:
— Срезай бересту. Мы подождем.
Его голос был резким, а взгляд, брошенный на брата, колючим.
— Тоха, ты чего? — удивился Стас.
— Отойдем-ка в сторонку, братишка. Поговорим, — не то предложил, не то потребовал Кощей.
— Как скажешь, — Стас широко улыбнулся и сделал жест рукой: мол, ты первый, а я за тобой.
Кощей повернулся к младшему брату спиной, сделал несколько шагов и вдруг услышал характерный звук. Маркитант замер. Сказал не оборачиваясь:
— Опусти ружье, Стас.
— И не подумаю. Дернешься, пристрелю. Если понял, кивни. А теперь отбрось автомат в сторону и повернись, только медленно.
Кощей выполнил приказ. Теперь он смотрел в сторону брата, но взгляд проходил насквозь, словно тот был пустым местом. Стаса аж затрясло от ненависти.
— Презираешь меня, да? Да ты… ты… — зашипел он. — Думаешь, я не понимаю, почему ты меня спас?
— Мой брат не может быть рабом, вот почему, — отчеканил Кощей, сделал крохотную паузу и добавил: — И трусом быть не может. И предателем. А ты предал ребят. Они погибли из-за тебя.
— И поэтому ты приговорил меня к смерти! Да? — Стас истерично засмеялся и окликнул бывшего товарища по плену: — Эй, Ксан. Ты знаешь, зачем мой брат спасал меня?
Гость из-за МКАДа пожал плечами. Он трудился, срезая бересту, и усиленно делал вид, что происходящее его не касается.
— Антон вытащил меня только для того, чтобы пристрелить самому! Ну не смешно ли? — Стаса колотил нервный смех. — У него такой извращенный кодекс чести, представляешь!
— У меня он хоть такой, а есть. А у тебя? — Кощей помолчал, а потом протянул к брату ладонь, на которой лежала зажигалка-домино. — Что скажешь на это?