Андре Шиффрин
ЛЕГКО ЛИ БЫТЬ ИЗДАТЕЛЕМ
Как транснациональные концерны завладели книжным рынком и отучили нас читать
Я горячо благодарен Колину Робинсону, который первым посоветовал мне написать эту книгу, а позднее решительно и очень квалифицированно боролся за то, чтобы она стала лучше. Сердечное спасибо также Саре Берштель, моей бывшей коллеге по «Пантеону», которая, несмотря на чрезвычайную загруженность собственной работой, нашла время помочь мне. Спасибо Джессике Блетг и Саре Фэн, превратившим мою хаотичную рукопись в цельный текст. Благодарю мою жену Марию Элену де ла Иглесиа и дочерей Аню и Наталию — строгих, но бесценных первых читателей.
Не могу не отметить и Эрика Азана из «Ля Фабрик» («La Fabrique»), по просьбе которого я написал вариант этой книги, выпущенный во Франции в 1999 году под названием «L’Edition sans éditeurs»[1]. Карен Уинклер из «Кроникл оф хайер эдьюкейшн» («Chronicle of the Higher Education») заказала мне цикл статей о положении в издательской отрасли; некоторые из них в переработанном виде стали главами данной книги. Катрина ванден Ховель и Виктор Наваски из «Нейшн» были первыми, кто предложил мне написать о метаморфозе книгоиздания. Роджер Розенблатт пригласил меня участвовать в своей антологии «Потребительские страсти: потребление, культура и погоня за счастьем» («Consuming Desires: Consumption, Culture, and the Pursuit of Happiness»); на ее страницах изложены некоторые мои мысли об изданиях для массового читателя[2].
На своем веку я отредактировал великое множество книг — и все же в процессе работы над своей собственной был вынужден многому учиться с нуля. Я благодарен всем, кто выступал в роли учителей такого упрямого, несговорчивого ученика.
Предисловие ко второму американскому изданию
Я пишу эти строки 26 сентября 2001 года. Как скажутся катастрофические события этого месяца на будущем американской экономики, предсказывать пока рано. Однако мы можем не сомневаться, что спад, которого все опасаются уже давно, наступит еще скорее ожидаемого. Также нет сомнений, что он сильно ударит по издательскому миру.
Если бы дело сводилось только к падению спроса на развлекательную продукцию, можно было бы особенно не волноваться. Но в данный момент страна испытывает дефицит информации и новых идей, а также нуждается в альтернативном анализе своего внешнеполитического курса, — а возможности издания книг, которые могли бы удовлетворять эти потребности, все сужаются и сужаются. Грядущий экономический спад заставит книгоиздательские концерны еще отчаяннее гнаться за прибылью. В новых условиях они, как нам уже известно по опыту, постараются сэкономить на «малотиражных» книгах, которые не могут рассчитывать на статус бестселлера. Но, по иронии судьбы, книги, необходимые нам в этот решающий момент нашей истории, относятся как раз к категории «малотиражных».
За год, прошедший с закрытия последней Франкфуртской книжной ярмарки, рыночные тенденции, которые я попытался описать и проанализировать в своей книге, продолжали прогрессировать. Какую страну ни возьми, ряды независимых издательств, и без того немногочисленных, редеют и редеют. В Великобритании было всего четыре более-менее солидных независимых — а осталось три: фирма «Форс Эсгейт» («Fourth Estate»), на которую я возлагал большие надежды, стала собственностью «ХарперКоллинз», подразделения империи Мэрдока.
Что до Франции, то «дуайен» корпуса французских независимых издателей, основанный в XIX веке «Фламмарион» («Flammarion») перешел в руки итальянской компании «Риццоли» («Rizzoli»), издательской ветви корпорации «Фиат». Произошло это прошлой осенью, как раз к открытию Франкфуртской ярмарки. Я еще не встречал ни одного французского или итальянского коллеги, который мог бы объяснить смысл этой сделки с нашей профессиональной точки зрения. Впрочем, ясно, что любое, даже самое произвольное слияние может быть оправдано желанием диверсифицировать свои инвестиции на транснациональном уровне, выйти на общеевропейский рынок, да и просто подрасти за счет новых приобретений…
В США слияние «Тайм Уорнер» («Time Warner») с «Эй-оу-эл» («AOL») имело неожиданно скорые последствия. Как сообщила «Нью-Йорк таймс», вскоре после объявления о слиянии корпорация лишилась издательства «Литтл, Браун» («Little, Brown») — очевидно, новые владельцы сочли его каталог недостаточно коммерческим. Еще более зловеще прозвучало сообщение нового концерна о планах радикально преобразить «Сй-эн-эн» — ведь на данный момент это единственный в стране солидный источник зарубежных новостей. Четыреста сотрудников было уволено незамедлительно. Стало известно, что «Си-эн-эн» отныне сокращает время новостного вещания, чтобы сделать упор на развлекательных передачах — и, вероятно, коммерческой выгоде. Удачно проскользнув между рифами антимонопольного контроля, новое «Тайм Уорнер-Эй-оу-эл» твердо вознамерилось стать еще прибыльнее, чем две составившие его компании.
В полку независимых американских издательств тоже убыло: французская компания «Вивенди» («Vivendi»), производящая как минеральную воду, так и книги, — и уже контролирующая треть издательств во Франции — приобрела «Хаутон Миффлин» («Houghton Mifflin»), последнее крупное независимое издательство США. Остается лишь гадать, почему почти два миллиарда долларов были затрачены на покупку издательства, профиль которого — учебная литература, не соответствует генеральной линии «Вивенди». Похожая история произошла с «Харкорт Дженерал» («Harcourt General») — оно куплено издательской группой, флагманом которой является «Реед» («Reed»). Нельзя не опасаться за судьбу маленького, но престижного каталога художественной литературы «Харкорт» — ведь «Реед» специализируется на учебной и справочной литературе.
Конечно, в каждой стране описываемые мною перемены протекают по-своему. Крупные издательства Франции и Германии пока еще выпускают куда более широкий, чем их коллеги в соседних государствах, ассортимент интеллектуальной литературы, но и у них выбор все-таки сужается. Что до США и Великобритании, то, изучив издательские планы за несколько последних десятилетий, я с уверенностью заявляю: здесь перемены произошли значительные и, возможно, необратимые.
Резюмируя критические отзывы о моей книге, я должен отметить, что больше всего возражений вызвало мое отношение к новым технологиям. Очень многие считают, что почти все из выявленных мною проблем разрешатся благодаря развитию электронных форм книгоиздания. Но уже очевидно, что основная проблема — как взимать с читателей деньги за размещаемые в Интернете материалы — пока не нашла своего решения. Даже недавние эксперименты Стивена Кинга, пытавшегося продавать читателям свои книги на диккенсовский манер — по главам, не увенчались успехом. Кинг отказался от своей идеи, когда уровень продаж значительно упал — притом что о таком количестве потенциальных покупателей, как у Кинга в Интернете, большинству писателей остается лишь мечтать. Еще симптоматичнее тот факт, что популярные американские сетевые журналы, освещающие политические и литературные темы, — например «Слейт» («Slate») и «Салон» («Salon») — так и не нащупали способ взимания денег со своих читателей. 9 марта 2001 года в «Нью-Йорк таймс» появилась подробная аналитическая статья, где доказывалось, что первоначальные надежды на высокую прибыльность этих изданий рухнули. Не оправдали себя бизнес-планы, где прогнозировалось стотысячное количество подписчиков — и прибыль спустя три года. Хотя, судя по счетчикам, сайты «Слейта» и «Салона» ежемесячно посещаются миллионами людей, издатели так и не смогли заставить посетителей платить деньги; теперь обдумывается возможность выпуска бумажных версий. Поможет ли это журналам, ответит лишь время — ясно лишь, что таким образом проблему «книг в Интернете» не решить.
Остается неясно, станут ли люди тратить достаточно времени, сил и денег на книги, которые недостаточно рентабельны даже в бумажной версии и уж тем более не приносят прибыли в режиме «он-лайн», особенно в условиях экономического кризиса. Но, повторяю, к числу этих «бесперспективных» книг, к этому «вымирающему виду», относятся главные книги нашего времени.
2
В англоязычных странах традиционно сложилось «разделение труда» между издательствами: одни выпускали только книги в твердом переплете («hardcover editions»), а другие — только книги в мягкой обложке («paperback»). В мягкой обложке выходила, во-первых, чисто коммерческая литература типа дамских романов и, во-вторых, переиздания книг, вначале вышедших в твердом переплете и снискавших успех у читателей. В последнем случае издательство, специализирующееся на литературе в мягкой обложке, перекупало у издательства, выпустившего произведение в переплете, так называемые «производные права». Прибыль от продажи этих прав и составляла основную долю дохода издательств, выпускавших первоиздания в переплете. Коммерческие издательства распространяли свою продукцию в мягкой обложке через особую сеть — например через газетные киоски, при этом невостребованные экземпляры книг, как и непроданные журналы и газеты, возвращались поставщику. Издание книг в мягкой обложке, собственно, и началось как чисто коммерческое предприятие. Но в XX веке иерархия начала разрушаться. Появилась новая разновидность изданий — так называемый «трейд-пейпербэк» («trade paperback») более крупного, по сравнению со стандартными карманными изданиями в мягкой обложке формата (а иногда и объема). Издательства серьезной литературы, осознав выгоду издания книг в мягкой обложке, занялись этим направлением вплотную. В контексте современной сверхконцентрации в издательской отрасли, подробно описанной автором книги, прежнее иерархическое «разделение труда» перестало быть актуальным. Но все же его историю следует знать и учитывать.