Я проверил психологической магией и преподавателя. Сильный страх, тревога и растерянность. Как я и думал.
Жаль, что сам я официально не психолог. И мне даже нельзя сообщить о попытке Варвары Александровны воздействовать на меня лично. Я не смогу этого доказать.
— Здесь обсуждалось влияние родителей на ребёнка, — продолжил прокурор. — Разве не было вашей обязанностью сделать так, чтобы сын вырос порядочным аристократом?
— Иногда дети поступают не так, как хочется их родителям, — ответил преподаватель. — Но от этого мы не перестаём их любить. Я любящий отец и не позволю, чтобы моего сына посадили в тюрьму.
— Даже если по его вине страдали люди? — приподнял бровь прокурор.
— Он всего лишь производил зелья, не по своей воле! — ответил Сергей Станиславович. — Он не виноват.
— Вопросов больше нет, ваша честь, — проговорил прокурор.
Я смотрел на пристяжных, пытаясь угадать их мысли. Прочитать я их не мог, психологически они все были абсолютно стабильными людьми. Эмоции прочитал ещё до этого, но по ним сложно было судить об окончательном решении. Кто-то испытывал злость, кто-то грусть.
Воздействовать на них психологической магией было нельзя, все они находились под защитой от любой магии. Это был особый артефакт, встроенный в их лоджию. Специально разработанный для судов и один из немногих разрешённых.
Снова был объявлен перерыв, после которого должен был выступить ещё какой-то свидетель защиты и я. По правилам после перерыва я остался в коридоре ждать приглашения.
Наконец, меня пригласили в зал, и я занял место у стойки свидетелей.
— Господин Аверин, расскажите, как именно вы обнаружили тайную лабораторию, — начал прокурор.
— Однажды я стал свидетелем попытки продажи запрещённого зелья одному студенту, — начал я. — После того, как я попытался помешать этому, тот торговец бросил на землю какой-то порошок и словно испарился. Я много думал об этом и понял, что такой магии не существует. И тогда я решил изучить то место, где произошла эта ситуация. Там я нашёл секретный проход в подземную лабораторию.
— Что вы делали дальше? — спросил прокурор.
— Спустился вниз, чтобы изучить это место, — ответил я. — Полиции я не позвонил сразу же, так как хотел сначала убедиться, что это действительно как-то связано с рынком запрещённых зелий. Внизу я обнаружил лабораторию, где находились Артём и ещё один молодой человек. Я связал их, выбрался наверх и вызвал полицию.
— Они оказывали вам сопротивление? — задал следующий вопрос прокурор.
— Артём да, а второй молодой человек, Роман, перепугался и упал в обморок, — спокойно ответил я. — В процессе я также понял, как именно торговец скрывал свою внешность. Он делал это с помощью специального артефакта, медальона невзрачности.
— И именно из-за этого медальона остальные не могли опознать его внешность, ваша честь, — добавил прокурор. — Он представлен как улика к делу.
— Протестую! — выкрикнул адвокат. — Достоверно этого не доказать, это лишь предположение следствия.
Если так судить, то практически ничего в этом мире нельзя доказать достоверно. Сомнению можно подвергнуть любой факт.
— Мы получили заключение об этом артефакте, ваша честь, — сказал прокурор. — Так что это вполне доказанный факт.
— Протест отклонён, — кивнул судья.
— Господин Аверин, до этого вы тоже сталкивались с этим торговцем, — сказал прокурор. — Но полиция не смогла доказать его виновность. При каких обстоятельствах была эта встреча?
— Он пришёл ко мне в алхимический магазин с предложением о сотрудничестве, — честно ответил я. — Я отказался и вызвал полицию. Но его пришлось отпустить, так как было невозможно доказать его причастность ко всем преступлениям.
— И, насколько мне известно, на вашем заводе также была попытка свершить диверсию? — уточнил прокурор.
— Да, — кивнул я. — Меня пытались подставить, обвинив, что мой завод как раз и занимается запрещённым производством. Однако обыск не дал нужных результатов, и обвинения были сняты.
— Значит, поступки Артёма не ограничивались одним только производством, — подметил прокурор. — Ведь после всего вы его опознали?
— Да, — коротко ответил я.
— Вопросов больше нет, — кивнул прокурор.
Следующим меня должен был опросить адвокат. Со мной ему было сложнее всего, ведь я, по сути, главный свидетель. Мои показания стали основными, на них построено всё дело. Я помогал и в задержании, и в расследовании.
— Господин Аверин, вы не смогли опознать в том торговце, с которым несколько раз сталкивались, Артёма, пока не узнали его личность, — проговорил адвокат. — Тогда как вы можете доказать, что далее вы действительно опознали его, а не просто использовали причастность Артёма как личную месть?