И ведь так оно и произошло. Революция вывела на сцену истории миллионы простых русских людей, сам русский народ, позволила ему распрямить сгорбленную под тяжкой ношей спину, развиться, раскрыть свои таланты, создала условия для невиданного взлёта русской культуры. Среди этих миллионов русских, живших в деревнях, горбатившихся на барщине в дореволюционную эпоху, разве не было людей, одарённых талантами живописцев, учёных, инженеров, поэтов? Конечно, были. Талантливые дети рождаются не только в домах богатеев и аристократов. Но таланты, родившиеся в дворянских усадьбах, развивались, потому что их учили грамоте, языкам, давали читать Вольтера и Пушкина, а таланты, рождавшиеся в крестьянских избах, в лучшем случае оставляли после себя две-три песни, ставшие народными, и гибли во мраке безвестности, непосильного труда, невозможности раскрыться, пьянства. Советская власть дала возможность развиться всем талантам, невзирая на происхождение и имущественный уровень. И сын смоленского деревенского кузнеца Александр Твардовский стал великим русским поэтом, сын мелкого приказчика из Области войска Донского – Михаил Шолохов – великим русским писателем, сын бедного провинциального учителя Сергей Королев – создателем отечественной космонавтики, а сын ссыльного сельского нотариуса Андрей Туполев – конструктором самолётов.
Пробудившийся народ превратил отсталую аграрную периферию Европы в современную индустриальную державу, вторую сверхдержаву планеты, чьё влияние распространилось на страны Африки, Азии, Латинской Америки, так что эфиопские и венесуэльские детишки учили в школах не английский, а русский язык.
Что ни говори, а убеждение Ленина оказалось совершенно верным – социализм вознёс русский народ и культуру на невиданные высоты (а возврат к капитализму вернул к невиданному одичанию, как мы, увы, убедились на собственном опыте).
Когда в январе 1924 года умер Ленин, на это событие отозвались многие. Среди них – бывший кадет, идеолог колчаковского правительства Николай Васильевич Устрялов, живший тогда в эмиграции, в Харбине. Ещё в годы гражданской войны, после падения Колчака и начала иностранной интервенции в Россию, он пришёл к выводу, что именно большевики, а не Деникин с Врангелем защищают целостность и независимость России. Он призывал русских офицеров переходить на сторону большевиков, дабы послужить «матушке-Руси» (вряд ли он тогда знал, что и Ленин в «Известиях» примерно в то же время пишет также о матушке-Руси). Затем, из своего харбинского изгнания Устрялов с симпатией следил за успехами советского государства, за восстановлением страны после военного лихолетья, за укреплением СССР на международной арене. Будучи патриотом России, Устрялов считал, что под красным флагом возродилось российское историческое государство (большинство в эмиграции тогда в это не верили и кричали, что России уж нет, а есть «безродная Совдепия»; это через двадцать лет, в 1945-м, Деникин скажет про Советскую армию: «…русская армия взяла Берлин»). Когда до Устрялова дошла весть о смерти Ильича, он написал замечательные слова: «В нем, конечно, и Разин, и Болотников, и сам великий Петр. В грядущих монографиях наши потомки разберутся во всей этой генеалогии… И тогда уже все навсегда и окончательно поймут, что Ленин – наш, что Ленин – подлинный сын России, её национальный герой, рядом с Дмитрием Донским, Петром Великим, Пушкиным и Толстым».