Разглядывая доктора и его подругу, он готов был поспорить, что они гораздо вкуснее. Даже лучше, чем попкорн, но сейчас это невозможно. Они уехали на шикарном автомобиле. Когда-то у меня была такая же красивая машина. И красивое лицо.
Пока Вдохновительница не отняла у него все это.
Он не знал, что раздражало его больше: то, что он голодал, сколько бы и что бы ни ел, или то, что Вдохновительница была уже мертва, а значит, он не сможет отомстить, как мечтал.
Его ограбили! Лишили шанса отомстить. Что ему оставалось делать? Кто-то должен был заплатить. Кто-то должен был заплатить за то, что его жизнь и некогда прекрасное лицо были испорчены. Если он не может убить виновника, то надо найти источник. Наука. Наука была виновата в том, что с ним случилось. Наука и врачи, которые решили поиграть в Бога с такими, как он.
Убейте всех врачей — и жертв больше не будет. Глупые медики, возомнившие, что они все знают, и выставляющие напоказ свой статус при каждом удобном случае. Только посмотрите на доктора Мэннерса с его шикарной машиной и красивой подружкой. Именно этот доктор позволил Вдохновительнице добраться до него. Он был тем, кто не смог вылечить его. И теперь у Мэннерса было все, а он был вынужден искать объедки и прятаться в тени.
Хватит.
Он легко нашел медсестру через Интернет с украденного телефона. Он найдет и этого доброго доктора. Найдет. Накажет. Съест. А потом возьмет то, что заслужил.
Сразу после того, как отыщет еще немного попкорна. Эти чертовы ребрышки, которые он съел, обмакивая в соус, плохо лежали в его бедном растянутом животике. Упс. Теперь уже не в животике. Кое-кто получит сюрприз, когда проснется утром.
Глава 6
Кларисса с раздражением и недоумением смотрела на золотоволосого мужчину, который использовал ее колени в качестве подушки. Это определенно впервые. Парни, которых она знала, никогда бы не решились на такую вольность — за исключением одного пьяного дронта. Поведение Клариссы не располагало к обниманиям. Но это не помешало льву опустить голову и уснуть. И захрапеть! Не громко, но достаточно, чтобы у него появился первый физический недостаток — помимо его вида, — который сделал его более человечным. И даже — ох! — симпатичным. Но это не означало, что она изменила свое мнение о нем. Она не стала бы с ним встречаться или заниматься сексом и по-прежнему считала его идиотом, хотя и симпатичным. Она винила в своей непроизвольной реакции на его присутствие тот факт, что считала его привлекательным.
Этот мужчина сводил ее с ума своим флиртом, и, несмотря на то, что она знала, что не должна воспринимать его всерьез, тело, к крайнему раздражению Клариссы, каждый раз реагировало на него. Одна улыбка — и ее соски напрягались. А киска сжималась при звуке его голоса. Тепло его дыхания на ее промежности, когда он тихонько похрапывал у нее на коленях — и вот, ее трусики промокли.
Самое разумное, что можно сделать? Спихнуть его с колен. Как он смеет использовать ее в качестве подушки! Но она почему-то ничего не сделала, потому что, обидевшись, вынуждена была бы признать, что он ее задел. А она не хотела доставлять ему такое удовольствие. Вот если бы он стал ее лапать, тогда да. Фактическое домогательство означало, что она могла свободно поставить ему фингал, который он заслужил. Или можно потрогать его в ответ. Коварный ум, или, лучше сказать, тело. Что такого было в этом докторе, что заставляло ее нарушать собственные правила?
Чтобы побороть ведущие непонятно куда мысли, Кларисса сосредоточилась на деле, а точнее, на опасности, которую Нолан продолжал отрицать. Те твари, на которых они охотились, продемонстрировали недюжинную хитрость, вторгшись в дом сотрудника FUC. Ей было неприятно осознавать, что эта ярость была направлена на конкретных людей, а не просто на случайных незнакомцев. Но попробуйте заставить высокомерного льва признать это. Для умного человека он порой оказывался слишком уперт.
Очевидно, этот идиот не относился к собственной безопасности серьезно, и чем больше он утверждал, что может сам о себе позаботиться, тем больше Кларисса удивлялась. Только посмотрите, как эти тигры застали его врасплох на парковке. Где же тогда был его инстинкт короля джунглей? Пусть Нолан отрицает сколько угодно, но он ничего не подозревал. И в то же время она вынуждена была признать, что тигры не представляли реальной опасности. Если не принимать во внимание сотрясение мозга и похищение льва ради секса, единственной реальной опасностью была его добродетель. Как будто у него ее было много.