Теперь о линейной связи. В принципе, она действительно недопустима. Но это было неизбежно. Дело в том, что группы и Шульце-Бойзена, и Харнака, и Кукхофа создавались не профессиональными сотрудниками советских резидентур как агентурная сеть с соблюдением всех предписываемых в подобных случаях предосторожностей и правил. Они складывались сами собой как сообщества лиц, неприемлющих нацистский режим, независимо от различия в политических взглядах и религиозных воззрений. То есть из числа людей, полностью доверяющих друг другу, иначе говоря, из близких, проверенных десятилетиями друзей, то есть именно по «линейному принципу». Отказаться от линейной связи для них означало бы попросту прервать едва ли не все добрые знакомства, дружеские, а то и родственные отношения.
К тому же, такие люди, как «Брайтенбах» (Леман) или «Фильтр» (Куммеров) ни в одну организацию не входили, евреями также не были, тем не менее погибли.
Подлинной причиной провала «Красной капеллы», как и других организаций Сопротивления в разных странах, был сам нацистский режим с его непрерывной слежкой за всеми и каждым. Далее следует отметить высокий профессионализм, дотошность, компетентность, выдержку, а также техническую оснащенность нацистских спецслужб. «А как же пытки?!» — вправе воскликнуть читатель. Применялись. Самые жестокие. Но далеко не всегда и не ко всем арестованным. К тому же, прежде чем кого-либо начать пытать, его надо предварительно арестовать, а для этого выследить, собрать доказательства (хотя бы подозрения) антигосударственной деятельности, то есть, проявить этот самый профессионализм хотя бы и полицейской ищейки. Вспомним, в каком неприглядном виде в нашей литературе всегда и традиционно изображали филеров, «гороховые пальто» царской охранки, тогда как на самом деле наружное наблюдение, неотрывное и незаметное, требует от исполнителей высочайшего профессионализма, навыков, которые вырабатываются годами.
Наконец, одной из главных причин провала «Красной капеллы» следует назвать отвратительно поставленную связь Центра со своими нелегальными резидентурами и отдельными агентами, отсутствие надежной радиоаппаратуры, способной устойчиво вести передачу и примем на больших расстояниях, необеспеченность запасными каналами связи в условиях войны, о чем следовало побеспокоиться задолго до ее начала. Фактически группы Шульце-Бойзена, Харнака и Кукхофа погибли в результате того, что немцы расшифровали радиограммы, направленные «Кенту» в Брюссель, содержащие адреса «Старшины», «Старика» и «Берга». Радиостанцию «Кента», в свою очередь, запеленговали потому, что радисты вынуждены были недопустимо долго — до шести часов кряду — расти передачи с одного места — виллы на улице Атребатов.
Причины этого хаоса, неразберихи, низкой исполнительной дисциплины уходят своими корнями все в тот же проклятый тридцать седьмой год, когда были уничтожены лучшие кадры внешней разведки, а также высочайшего уровня специалисты в области радиотехники, способные обеспечить надежную радиосвязь. Причины — в тупом пренебрежении высшего руководства страны к достоверным сообщениям внешней и военной разведки о надвигающейся войне, его неспособности подготовить Отечество к отпору агрессии в должной мере и в должные сроки.
Недопустимо было поручать одному «Кенту» явку сразу в три берлинских адреса (да и еще и в Прагу!). Тут, конечно, можно высказать и такое соображение: дескать, была осень сорок первого года, обстановка складывалась катастрофическая, тут уж руководству было не до тонкостей конспирации, и вообще — «война все спишет». Многое действительно «спишет». Но не все. И не всем.
Харро Шульце-Бойзен был арестован прямо в помещении министерства люфтваффе 31 августа 1942 года. Его жена Либерта — 9 сентября на вокзале, когда садилась в поезд в безнадежной попытке, уже все поняв, покинуть город.
Арвид и Милдред Харнак арестованы 7 сентября во время своего отпуска.
Адам Кукхоф арестован 12 сентября в Праге, где в тот период работал на киностудии «Баррандов».
Грета Кукхоф арестована также 12 сентября в свое квартире на Вильгельмхоерштрассе, 18.
Курт Шумахер в июле был переведен из Познани в Берлин (вот почему здесь с ним мог встретиться Хесслер). Служил Курт в охране… имперского военного суда, где через несколько недель его и судили. Арестовали Курта в казарме. В этот же день забрали в Элизабет.
Еще одно жуткое совпадение: допрашивали Курта Шумахера в том помещении на Принц-Альбрехтштрассе, 8, где он когда-то занимался по классу скульптуры!
Ганс Коппи был призван в армию и 10 сентября направлен к месту службы под Познань, где его через день и арестовали. Хильда была арестована в тот же день, 12 сентября, в пригороде Берлина вместе с родителями мужа.
Ильза Штебе арестована 12 сентября на службе.
Рихард и Ханни Вайсенштайнер арестованы 16 сентября в своем доме.
Курт Шульце арестован 16 сентября в помещении своего почтового отделения.
Эрика фон Брокдорф арестована 16 сентября в квартире (не в ателье), на Вильгельмхоерштрассе, 17.
Ода Шотмюллер арестована 16 сентября в своей квартире на Рейхштрассе, 106.
В тот же день в своей воинской части под Ленинградом арестован Карл Беренс.
Рудольф фон Шелиа арестован 29 октября.
Более полутораста имен…
К сожалению, мы мало что знаем о тех примерно трех неделях, что провели в Берлине Хесслер и Барт. Известно, к примеру, что Хесслер успел встретиться, кроме названных ранее лиц, и с Харнаком — возле здания оперного театра на Унтер-ден-Линден. Судя по всему, его арестовали в промежутке между 12 и 16 сентября, когда были схвачены Курт и Элизабет Шумахеры, Ода Шотмюллер, Эрика фон Брокдорф и супруги Вайсенштайнеры, чьими квартирами он пользовался.
Все попытки гестаповцев склонить Хесслера к сотрудничеству закончились ничем. Видимо, он оказал на допросах физическое сопротивление, потому что его не судили, как всех остальных, а просто застрелили или забили до смерти.
Однако 8 октября[115] от его имени в Москве было получено сообщение, переданное по рации Д-6 о начавшихся в городе арестах. Но это уже была радиоигра, затеянная руководителем зондеркомиссии Панцингером. Эсэсовец сделал имеющее основание предположение, что в Берлине могут оставаться избежавшие разоблачения советские агенты, которые предупредят Москву о провалах, и решил опередить их этой радиограммой, чтобы придать большую достоверность последующим дезинформирующим Центр передачам. Панцингер продолжал свою игру еще с месяц, пока в Москве не догадались, что рация захвачена.
Первая достоверная информация о берлинской трагедии докатилась до Москвы, следовательно, и до Александра Короткова, примерно полгода спустя. В апреле 1943 года на советско-германском фронте попал в плен племянник Арвида Харнака Вольфганг Хавеманн (оперативный псевдоним «Итальянец»). Его арестовали 26 сентября 1942 года на службе в разведшколе. Содержали Хавеманна в тюрьме Шпандау, но допрашивали в гестапо на Принц-Альбрехтштрассе. Следователи не сумели доказать принадлежность Хавеманна к «Красной капелле», однако на всякий случай командование освободило его от занимаемой должности и отправило штрафником на Восточной фронт.
От «Итальянца» руководители советской разведки и узнали об арестах по крайней мере основных руководителей и самых знаметных фигур берлинских групп. Правда, «Итальянцу» ничего не было известно о процессах над ними и, тем более, вынесенных приговорах. Однако он нисколько не сомневался, что подавляющее большинство приговоров — смертные.
Хавеманн рассказал, что на одном из допросов 5 или 6 октября ему предъявили для опознания фотографию круглолицего человека с короткой стрижкой, даже на черно-белом отпечатке явно рыжеватого. Действительно, «Франц» выглядел именно так, как описал его «Итальянец». Надо полагать, что Хавеманну устроили бы с ним настоящую очную ставку, если бы… если бы Хесслер был жив. Видимо, к 5 октября он уже был убит.
115
Хесслер успешно вышел в эфир 3 сентября. Это достоверно. Имеется косвенное свидетельство, что он выходил в эфир и 21 сентября (если только не ошибка в написании даты, например не 21, а 11). Но тогда непонятно, откуда он вел передачу, поскольку к 16 сентября, как мы знаем, были арестованы хозяева всех квартир, дававшие ему приют. Возможно, хотя и сомнительно, что у него была еще однако квартира, о которой нам ничего не известно. Но о ней ничего не сказано и в материалах гестапо. Еще одна загадка…