Марита слушала, силясь понять, о чем разговор, и не могла разобрать ни слова. Как будто на иностранном языке говорили. Да что это с ней происходит?!
«Да ты, матушка, не серчай», – вновь услышала вкрадчивый с пришепётыванием баритон. Тот самый, что сообщил ей на кухне про выжегшего деревню змея. – «Маланьку уже не спасти. Отмучилась, болезная. Прими господь её светлую душу!»
– Кто отмучилась? – спросила Марита.
И обнаружила, что сидит на раскладном матерчатом стуле в тени натянутого между деревьями тента. Сумка по-прежнему лежала на коленях, а вокруг, сколько хватало глаз, простирался палаточный городок, по которому, словно муравьи в муравейнике, сновали военные в камуфляже и люди в штатском.
За спиной тоже обнаружилась палатка, помеченная красным крестом. Из нее вышла миловидная девушка в белом халате, подошла и протянула Марите одноразовый стаканчик с коричневатой жидкостью на донце.
– Вот, выпейте. Да вы не бойтесь, это валериана. Вам легче станет – пояснила, заметив, что Марита смотрит на её с подозрением. – Пейте, пейте!
Марита отвела дающую руку и подхватилась со стула, заставив незнакомку попятиться. Сумка упала на иссохшую землю, подняв облачко пыли.
– Кто вы вообще такая? И где моя дочь?! – хватая медсестру за грудки, громко вопросила Марита.
Подвергшаяся нападению незнакомка не сопротивлялась, только смотрела на нее с толикой сожаления, как смотрят на умалишенных.
– Марита Алексеевна, успокойтесь. Разве вы не помните, кто я? – спокойно поинтересовалась незнакомка.
– Нет, не помню, – честно призналась Марита.
Руки опустились, повисли вдоль тела безжизненными плетьми.
«Что она творит?! Ведь медсестра не виновата, что в её памяти образовался провал. Нельзя сообщать ей об этом. Если Мариту примут за сумасшедшую – отправят в психушку. И кто тогда присмотрит за Мишей? Кто защитит от коршуна Аленку?»
– Простите, у меня в глазах помутилось, – смущенно пробормотала Марита. – Показалось, теряю сознание, вот за вас и ухватилась.
– Ничего страшного, бывает, – кивнула медсестра. – Надеюсь, вам полегчало?
– Да, вроде бы прояснилось. – Она выразительно потерла виски.
В этот момент рядом с женщинами прошли двое солдат с картонными ящиками в руках, явно тяжелыми. Марита проводила их глазами, выпила предложенную валериану и, вежливо поблагодарив медсестру за заботу, вновь опустилась на стул.
«Нужно узнать, где Аленка? Куда и зачем её увезли? Ну конечно, туда, где застыл Валя. Об этом коршун и говорил. Как видно, Марите стало плохо в машине, вот и оставили её у медпункта, чтобы пришла в себя, а сами тем временем… Кулагин говорил про время… У медсестры спрашивать нельзя, заставит остаться здесь, уйти не позволит»
Марита заставила себя подняться и огляделась в поисках междугородней трассы. Дорога обнаружилась тут же – рукой подать. Солдаты разгружали стоявшую на обочине фуру. Работали споро, подчиняясь командам старшего. Одни принимали из кузова коробки и ящики, другие составляли их на землю, третьи уносили в палаточный городок.
Медсестра осталась внутри походного медпункта и вход за собой закрыла. Вот и отлично!
Оказавшись на дороге, Марита остановилась в растерянности – что в одну, что в другую сторону – однообразный пейзаж, залитый жарким полуденным солнцем. Обе полосы движения – из Москвы и в Москву – пустовали. Какая куда ведет не понять и в какую сторону ей идти неясно тоже. Только разгружавшаяся на обочине фура и палатки по обеим сторонам дороги среди редкой растительности: зеленые, камуфляжные, белые – разные, привлекали внимание.
Пока топталась на открытом месте, ее заметили. Старший над солдатами – Марита не знала, как определять чин по погонам – уже направлялся к ней. Бежать было некуда.
Пришлось изобразить на лице добродушную наивность.
– Девушка, что вы здесь ищите? – приблизившись, поинтересовался служивый.
Глава 1 Павлов
Я знаю, что ничего не знаю.
Сократ
По возвращению вертолета СЛО на базу в зале заседаний аэропорта Внуково-2 собралось двадцать пять человек различных уполномоченных чинов, включая Павлова и дирекцию московской ОрВД (организации воздушного движения).