Яркое летнее солнце заглядывало в высокие окна, преломлялось на гранях хрустальной вазы, сыпалось по столу радужными бликами. Света отрешенно ковыряла вилкой омлет. Будто воды в рот набрала. Между тонкими бровями жены залегла скорбная складка. И глаза воспаленные, красные. Валерий не сразу это заметил, ведь давно не смотрел супруге в лицо: пухлое, непривлекательное, отмеченное возрастом.
– Свет, что с тобой? – Нарушает тишину Валерий.
– Голова с утра раскалывается, – тихо бормочет она.
Валерий кивает – бывает – накалывает на вилку кусочек сырника, обмакивает в варенье. Интересуется между делом:
– Ты таблетку выпила?
Ответ запаздывает.
Вынужденный вновь поднять глаза на супругу, Валерий с удивлением обнаруживает – Светка в слезах, кусает бледные иссушенные губы.
– Да что с тобой случилось?!
Вилка летит на стол, задевает за край тарелки. Громкое: «Дзынь!» вспарывает уплотнившийся воздух.
– Случилось, Валера, случилось… Случилось… – словно мантру проговаривает жена, утирая слезы со щек салфеткой.
Потом замолкает, заглядывает мужу в глаза, спрашивает полузадушенным, осипшим голосом:
– Она правда такая красивая?
– Кто?! – изумляется Валерий.
– Да эта… твоя… Анеля…
Уколола именем.
Он с напускным равнодушием пожимает плечами, пытаясь сообразить, что городить в оправдание.
– Блин, ну что ты выдумала, Светка!
Вдох-выдох…
– Ничего я не выдумала! Её зовут Анеля, и у вас с ней… – жена закрывает лицо руками. Рыдает в голос… уже не скрываясь.
– Анеля… надо же, Анеля, – продолжает отпираться Валерий. – Кто тебе такое сказал?!
– Хочешь сказать, бортпроводница Анеля Викторовна Свиридова у вас не работает? – злобно парирует Светка.
– Может и есть такая, и что?
– Валера, не ври мне! – Жена наотмашь бьёт ладонью по столешнице, заставляя посуду подпрыгнуть и жалобно звякнуть, поднимает на мужа полные слёз глаза и тихо, но уверенно произносит. – Теперь уходи.
– Куда? – не может поверить Валерий.
Ведь Светка, его Светка, такая спокойная, покладистая, домашняя… Ведь она без него даже деньги из банкомата снимать не умеет.
– Куда хочешь, – медленно выдыхает жена. Руки нервно мнут ни в чем неповинную салфетку. На безымянном пальце нет обручального кольца, только след от него, тонкая отметина на коже. – Можешь на дачу, где вы с ней… развлекались, – продолжает, давая понять – юлить и выкручиваться бессмысленно. – К ней, в гостиницу, на съемную квартиру. Уходи! Я не могу тебя видеть.
Щёки горят огнем, Валерий вскакивает.
В голове лишь одна мысль: – «Откуда она узнала?!»
После память отказывает. Он не знает, как складывал в сумку вещи и как уезжал. Приходит в себя за рулем, на загородной трассе. Киевское шоссе…
Завидев показавшийся впереди аэропорт, Валерий съезжает на обочину. Отдышаться, привести в порядок мысли, понять, что делать. Может, и правда, рвануть на дачу? Пересидеть, поспать, отдохнуть. Сообразить, как вымолить у Светки прощение. Судя по твердому тону, с которым жена выгоняла его из дома, про Анелю она узнала далеко не вчера. Имела время подумать и решиться. А он, как назло, две последних недели ночевал в аэродромных гостиницах. О переживаниях обманутой жены ни сном ни духом. Старый дурак! Как он мог быть настолько беспечным?
Если в отряде станет известно о тайной связи шеф-пилота президента с молоденькой бортпроводницей, с работы вылетят оба. С треском – были уже прецеденты… И даже это не остановило.
Значит так, первым делом позвонить Павлову, договориться о встрече на нейтральной территории и выложить все, как есть. Успеть раньше Светки! Анатольич – мужик мировой. Чем сможет, поможет.
Валерий не сообразил спросить у жены, что она собирается делать. Прогнала и глазом не моргнула, что удивительно. Зная вялый и нерешительный характер Светки, он мог предположить увещевания, мольбы, угрозы. Всё, что угодно, только не это.
Вопрос ещё в том, успела ли она рассказать Алиске? Да, дочь у них взрослая, умная, прогрессивная. Нейробиолог, заканчивает магистратуру на биофаке. Но что она скажет, когда узнает о папиных похождениях? Нелька – её ровесница. Стыд и срам!