Пытаясь выполнить просьбу, Валерий ухватывает пустоту. Подразнив, наваждение исчезает.
Вдох-выдох: он сидит на холодном полу в тамбуре президентского самолета и отчаянно трет виски, не в силах сообразить: Светка действительно прогнала его из дома за день до полета в Брюссель? Что он ответил Павлову на вопрос о любви? Что тот решил? Почему Валерий здесь – в брюссельском отеле не оказалось места? Бред! Разве он не должен быть сейчас в кабине за штурвалом?
Вдох-выдох: сердце тяжко ухает в грудную клетку. Страх пробуждает разум. Взгляд на часы: половина третьего ночи.
Валерий поднимается и недоверчиво заглядывает во тьму. Туда, где должна быть дверь в кабину, где должен быть его экипаж. Тихо! Где они все?
Память медленно оживает. Конечно, это был только сон. Ну конечно: отдежурив с Алёхиным два часа, они пообедали. После Хитрук предложил, пока не стемнело, заняться заменой аккумуляторов и Валерий с ним согласился. Пришлось погодить с отдыхом. И только потом…
Впереди черным-черно, дверь в кокпит закрыта, чтобы не беспокоить разговорами отдыхающего капитана.
Пол под ногами мерцает. Валерий оглядывается, и только теперь осознает, что проход в коридор, ведущий в пассажирский салон светится мертвенно-белым. Днем этого не было! Сердце сжимается. Неужели там есть кто-то живой? Анеля? Он только что её видел. Или видение было продолжением сна? Грёза в грёзе?
Валерий делает несколько глубоких вдохов: надо идти в кокпит, сообщить ребятам о том, что чёртова преграда светится, но ноги несут его в обратную сторону. Вдруг Нелька всё ещё там?
В коридоре пусто, а светящаяся граница, как и днем тверда и неприступна, отбрасывает прочь непрошенного гостя. Предприняв несколько неудачных попыток пробиться к свету, Валерий сдаётся, идет назад, в непроглядную тьму коридора. Продвигается, выставив впереди себя левую руку – нащупать дверь кабины, когда до неё доберётся. Двигается мелкими шажками: три, пять, десять – раскрытая ладонь по-прежнему встречает пустоту.
Не может быть! Дверь в кабину давно должна была преградить путь. Его прошибает озноб. Валерий нашаривает рукой соседнюю стенку и, тяжело дыша, приваливается к облицовке.
«Галлюцинации», – предупреждает воспаленное сознание. – «Возьми себя в руки!»
Сбоку во тьме впереди что-то щелкает. Он чувствует движение воздуха на своем лице. Что это? Дуновение ветра? Откуда? И тут из темноты по глазам ударяет яркий луч света.
– Что, командир, не спится?! – завидев его у стены напротив, рокочет Алехин. На лбу бортинженера сияет «шахтерский» фонарик.
– Да уж… – соглашается Валерий, зажмурив глаза и утирая взмокший от напряжения лоб.
Глава 9 Марита
Даже самый ненадежный свидетель в душе таит истину.
Мариша Пессл.
– Свидетель чего? – удивилась Марита.
О преступлении, свидетелем которого он оказался и о том, что давал показания в полиции Валентин ей и словом не обмолвился, хотя обычно подробно рассказывал обо всем, что его раздражало: про дебилов-водителей на дороге, тупых клиентов и мелкие стычки с коллегами по работе, которые обычно случались у него по нескольку раз за день.
Марита могла побиться об заклад – стоявший напротив мужчина тоже сейчас это понял. Он словно видел её насквозь, читал как открытую книгу. От этого цепкого, всепроникающего взгляда хотелось спрятаться и укрыться. Его абсолютное спокойствие раздражало. Глеб Семёнович, так звали следователя, улыбнулся, словно вновь прочитал её мысли, но не было в этой улыбке и тени превосходства.
Что за странный человек, худой и угловатый, одежда – синие потертые джинсы и черная хлопковая футболка с теснёной надписью «NOT YET» – болталась на нём как на вешалке, резко контрастируя с бледной кожей – трудно поверить, что этот тонкий, интеллигентного вида человек, опер из убойного отдела. И возраст на глаз не определить, где-то между тридцатью и пятьюдесятью, но не больше. Было у него что-то общее с няней Леной.
Марита поняла, что бесстыдно буравит гостя глазами, потупилась и повторила вопрос.
Опер отозвался, задумавшись на мгновенье, и словно для пущей доходчивости произнес по слогам:
– Свидетелем из-на-си-ло-ва-ния. Ваш муж нашел пострадавшую без сознания, он вызвал скорую и полицию.
– Нашел без сознания… – механически повторила за ним Марита. Новость вызвала из памяти картины прошлого, о котором она старалась забыть. Годы, много лет…