– Ну да, это целая серия преступлений. Прежде чем сделать свое дело, преступник оглушает жертвы тяжелым тупым предметом, чтобы лишить их сознания. – Простукивая Мариту молоточками слов, оперативник безотрывно следил за каждой её реакцией, за малейшим движением на лице.
– Господи! – непроизвольно присела она. – Точно так же, как… – (меня?!).
Вовремя прикусить язык она успела, но непроизвольно завела руку за спину и потрогала затылок. Тогда он болел ещё долго, на месте удара выросла шишка.
– Точно так же, как что?! – не дал ей времени на раздумья оперативник.
– Как что?.. – совсем растерявшись, вновь спопугайничала Марита. Что она наделала! Теперь этот… Стало тесно в груди, нехорошо заныло под ложечкой. – Я ничего не знаю, – отрезала она. Щеки горели, словно это она сотворила нечто ужасное. Она пробормотала скороговоркой: – Устала я, в дом пойду, простите.
Но опер взялся рукой за косяк, перекрыв ей путь к отступлению.
– Подождите! Поймите же: мы много лет не можем поймать этого преступника, поэтому важна каждая мелочь, любая зацепка.
Марита не хотела больше слушать, мялась на пороге не в силах понять, почему ей так плохо от одного присутствия этого человека. Зачем он лезет к ней в душу?!
– Марита Алексеевна, я – Глеб, Глеб Жилин. Пожалуйста, помогите! Давайте по порядку: вы что-то об этом знаете? Вам муж рассказал об этом, да?
– Нет, нет! Валентин мне никогда и ничего об этом не рассказывал, – старательно пряча глаза, проговорила Марита.
– Вы уверены?
– Да, конечно! Почему вы спра… – Внутри как будто что-то лопнуло, Марита вдруг стала легкой и пустой как воздушный шарик. Окружающий мир, словно горящая кинопленка, начал покрываться синими пятнами. Их становилось все больше, потом все вокруг исчезло.
Очнулась дома в зале на диване – одна. Неужели она здесь заснула?
Марита спустила ноги на пол, поправила задравшийся подол юбки.
Оперативник из МУРа ей привиделся или приснился? Господи, да что у неё с головой! Спать завалилась, а телефон в спальне оставила – дура. А если Кулагин звонил? А если мама?..
Вскочив, она бросилась вон из зала и с размаху врезалась во входившего в комнату оперативника, выбив у него из рук стакан с водой. Стакан – целёхонек, покатился по полу, разливая прозрачную жидкость.
Удивляться Марита уже не могла, крикнула нежданному гостю:
– Отойдите! – попыталась пройти.
Куда бы она не дергалась, оперативник заступал ей дорогу. Марита не могла понять, Глеб делал это нарочно, или в попытке открыть ей путь, но разойтись у них не получалось.
Наконец, оттолкнув его рукой, она добежала до спальни.
Телефон был заряжен и пуст – ни пропущенных звонков, ни сообщений. Шестой час вечера! Когда же ей вернут Алёнку?
– Марита Алексеевна, где у вас тряпка? Я пол протру, – с порога комнаты поинтересовался Глеб, ощупывая помещение все тем же цепким взглядом: заметил пустую детскую кроватку и заряжавшиеся на тумбе телефоны. Один в розовом чехле с заячьими ушами – явно девичий.
– Это мужа моего и дочери, – пояснила Марита. – Полы мыть не нужно, я сама. – Хотела добавить: – Уходите!
– А может вам лучше не напрягаться, вы только что лежали без сознания.
– А, да, я знаю… точнее, не знаю, как оказалась на диване. Очнулась, подумала, что там заснула, а вы и весь наш разговор мне приснились.
– Интересная версия, – открыто улыбнулся ей Глеб. – Тогда почему вы так мчались за телефоном, что едва с ног меня не сбили? Ждёте вестей от мужа?
– Вы что, меня допрашиваете? – насторожилась Марита.
– Нет, но я хотел бы узнать, как вы себя чувствуете.
– Уже хорошо! Вы можете идти, спасибо за все. Я сама вытру пол и стакан подберу тоже… Идите!
– Вы уверены, что вам не нужна медицинская помощь?
– Да, абсолютно! Я прекрасно себя чувствую. А обморок – ничего страшного, у меня давление пониженное – бывает.
– Так давайте померяем вам давление. У вас тонометр есть?