Когда женщина закончила, махарам вздохнул. «Мне не кажется, что это хорошая идея, Хана». Та упрямо выпятила подбородок. «Не вижу причин, почему ты должен ей отказать. Богиня была женщиной до того, как вознеслась на небо. И притом целительницей». – «Это было до Раскола, – возразил махарам. – Тогда у нас была магия, Арам, свобода. А сейчас мы бездомные изгнанники, гости в городе Кастеллан. И не все считают нас желанными гостями». Его пристальный взгляд остановился на Лин. «Если ты станешь врачом, девочка моя, тебе придется ходить по этому городу одной, часто по ночам. А мужчины мальбушим совсем не таковы, как мужчины Солта. Они не станут относиться к тебе с уважением». – «Я могу за себя постоять, – сказала Лин. – Все мальчишки в Даасу Кебет боятся меня». Хана фыркнула, но махарам не улыбнулся. «Насколько я понимаю, это дед вложил тебе в голову такую мысль». – «Нет, Давит! – воскликнула Хана. – Наоборот, Майеш не одобряет ее намерений».
Давит. Значит, у махарама было имя.
Он только пожал плечами. «Я подумаю об этом, Хана».
Лин чуть не плакала – она была уверена, что махарам ей откажет. Но Хана, которая никогда не падала духом, велела ей не реветь.
На следующий день гонец из шуламата принес им весть – махарам дал свое разрешение. Лин могла учиться на врача при условии, что будет с первого раза сдавать все экзамены. Никаких ошибок и никаких вторых шансов.
И теперь, вспоминая свое ликование, вспоминая, как они с Мариам плясали среди грядок с лекарственными травами, Лин улыбнулась.
– Да, помню.
– Я всегда считала это большой победой, – сказала Хана.
– А я до сих пор не понимаю, почему махарам согласился, – заметила Лин. – Должно быть, он к тебе неравнодушен, хотя и не показывает этого.
Хана тряхнула головой, и ее украшения зазвенели.
– Вовсе нет. Он сделал это для того, чтобы позлить твоего деда, только и всего. Они друг друга терпеть не могут.
– Тогда, наверное, мне следует радоваться тому, что Майеш был против идеи учиться на врача, – усмехнулась Лин. – Это в его духе. Ему, значит, было позволено стать советником, а мне Богиня запретила распоряжаться собственной жизнью.
– Не так уж он и плох. – Хана отставила в сторону кружку. – Я надеялась, Лин, что, когда станешь взрослой женщиной, ты сможешь примириться с дедом. Он же прислал за тобой и Мариам карету, ты помнишь?
Лин пожала плечами. Она почувствовала себя неуютно.
– Это было не проявление доброты. Он просто хотел продемонстрировать свое могущество.
«И дать понять, что сделал правильный выбор, – мысленно добавила она, – когда предпочел Маривент и его возможности возне со мной и Джозитом».
Хана не ответила. Она рассматривала книги, лежавшие на столе: «Книгу целебных снадобий», «Семнадцать правил», «Сефер Рефуот», также называемую «Книгой исцелений»[11], «Materia medica»[12]. Хотя нет, не рассматривала, поняла Лин. Хана смотрела на книги так, словно хотела прожечь их взглядом.
– Линнет, – наконец заговорила она. – Я должна тебе кое о чем рассказать.
Лин подалась вперед.
– В чем дело, Хана? Ты меня пугаешь.
– Твой дед никогда не возражал против твоего желания стать врачом. Когда я обратилась к нему за согласием, он лишь сказал, что это решение ты должна принимать сама и он не будет ни помогать, ни препятствовать тебе. Я солгала махараму, потому что знала: это единственный способ добиться его разрешения.
– Майеш сказал, что я сама могу принимать решение?
– Да, – кивнула Хана. – Я должна была сказать тебе раньше. Я не знала, что ты до сих пор помнишь наш разговор в тот день и обижена на Майеша за его запрет. Он заслужил твою неприязнь, Лин, но за это ты не должна сердиться на него.
– Почему… – медленно начала Лин, – почему махарам так сильно его ненавидит?
Хана отпила глоток остывшего карака и поморщилась.
– Ты слышала о сыне махарама?
– Да. Его звали Ашер. – Лин на мгновение задумалась. Она не помнила мальчика, но о нем до сих пор говорили. – Его изгнали, так?
Изгнание. Это было самое суровое наказание из всех, которые назначали старейшины Солта. Быть изгнанным означало утратить идентичность. Изгнанник больше не считался ашкаром, ему запрещали общаться с семьей, даже видеть родных, друзей, супруга. Он был отрезан от всех, кого знал; его вышвыривали за ворота Солта, и ему предстояло существовать в мире мальбушим, где он был никем, чужим, без семьи и без денег.
11
«Сефер Рефуот» («Книга исцелений») или «Сефер Асаф» («Книга Асафа») – древнейшая известная медицинская книга на иврите. Ее создание приписывают еврейскому лекарю Асафу ха-Рофе (с иврита «Асаф-врач»), который жил, вероятно, в VI в. н. э. в Византийской Палестине или Месопотамии.
12
Materia medica (с лат. – «Лекарственные вещества», «Медицинские вещества») – совокупность веществ, служащих в качестве медикаментов или употребляемых для их изготовления. Под таким названием известно несколько научных сочинений. «О лекарственных веществах» (лат. «De materia medica») – фармакопея, содержащая сведения о лекарственных растениях, а также веществах и лекарственных препаратах, получаемых из них, написана в 50–70 гг. н. э. Диоскоридом, древнегреческим военным врачом. Одна из наиболее известных работ – «Materia medica» шведского натуралиста Карла Линнея (1749).