В его голове мелькали шальные мысли: «Заремба и Гулевич говорили правду, но он был не в состоянии поверить в чертовщину наяву и жестоко поплатился за это. Зачем его позвал Заремба: расследовать пропажу людей или доставить новую жертву Безголовому? Неужели он всерьёз думал, что человек может прийти и победить призрака? Или смерть сыщика – только часть какого-то дьявольского плана?..»
За завтраком он решил, что первым делом выбьет из Зарембы часть обещанных денег. К счастью, прежде чем провалиться в мир ловушек Безголового, свой мобильный телефон Стас оставил на столе в комнате. Поэтому он быстро разыскал Зарембу, который не торопился узнать, как проворный сыщик провёл ночь. Пан Анджей оказался в своей конторе на втором этаже отеля и при виде исцарапанного, но несломленного Жеромского растянул рот в вежливой улыбке.
– День добжий! Вам удалось найти причину исчезновения моих людей?.. Но вы, как будто, ранены?
Стас решил держаться агрессивно, что ему давалось довольно легко:
– Добрый. Проклятая белка утащила фамильный крестик, и деревья исхлестали меня ветками, пока я за ней гнался. Да, ведь, Гулевич наверняка вам рассказал.
– Жуткая история. Надеюсь, следующая ночь будет тихой и безболезненной, – последняя фраза прозвучала, как издёвка, но Жеромский сдержался.
– Надеюсь. Но я хотел бы сейчас получить аванс, поскольку часть своих обязанностей я выполнил.
Заремба нахмурился:
– Мы говорили, что вы получите пенядзе** после работы…
– Мы говорили о конкретной сумме, но время не уточняли. Не буду вас посвящать в детали, но собираюсь взять в аренду кое-какую аппаратуру для проверки шумов, которые я слышал во время дежурства.
– Шумов? Значит, вы что-то слышали ночью?
– Да, кое-что я слышал, и хочу выяснить, что. Но «пенядзы» мне нужны сейчас.
– Я не собирался вас обманывать, – вы получите их после работы.
– Пан Заремба, – Стас добавил в голос металла. – Я опытный сыщик: наш разговор записан на диктофон, поэтому вы не воспользуетесь мной бесплатно.
– Вы огорчаете меня, – заёрзал в кресле отельер. – Я честно веду бизнес, но сейчас наличных нет.
– Достаньте! Или я расторгаю договор, а потом увидимся в суде.
Заремба встал, потом сел и тихо, но твёрдо сказал:
– Нехорошо делать шантаж. Я дам вам аванс, но только в белорусских рублях: за евро я собирался съездить завтра.
Стас понял, что выиграл этот раунд: хотя бы треть, и в «зайчиках»***. Ещё неизвестно, кто из них двоих завтра встретит рассвет. Потыкав в кнопки калькулятора, отельер сам невольно подбросил ему козырь:
– Я дам вам две тысячи четыреста белорусских рублей, но вы мне напишете расписку.
Жеромский еле сдержал радость (в пересчёте на российские рубли он получал больше семидесяти тысяч):
– А вы мне напишете расписку, что должны ещё две тысячи евро.
Заремба пожевал губами и, вероятно, в надежде, что более никогда не увидит сыщика-проныру, кивнул со словами «Добже».
Стас вышел из отеля в приподнятом настроении и продолжил следовать нехитрому плану, составленному во время поедания драников с налисниками. Он вспомнил, что Гулевич упоминал библиотеку в Клецке и собрался как можно скорее найти книгу, в которой упоминался художник Казимир Ожешко, благо библиотека была для него родной стихией. Как мы знаем, в его сыщицком арсенале существовала одна-единственная зацепка.
Клецк на гравюре XVII века. художник Томаш Маковский
В этот раз он оделся скромнее: чёрная шёлковая рубашка с тонким светлым галстуком и чёрные брюки с непременными стрелками. От Лани до Клецка было всего десять смешных километров, поэтому через двадцать минут Стас остановил гранатовый «Опель» у каменного крыльца здания советских времён и вошёл в городскую библиотеку Клецка. Он умел разговаривать с женщинами, поскольку в его книгохранилище работали только дамы, поэтому он быстро расположил к себе директрису, оказавшуюся Татьяной Ивановной Шелег – бук-леди сорока пяти лет с полноватой фигурой, но одетой в безукоризненный чёрный брючный костюм. Она готова была с радостью помочь слегка помятому русскому коллеге, и вообще мир вокруг себя воспринимала с девочковой восторженностью.